Проверяю карту.
– Через километр заправка. Остановимся.
Гимли кивает.
Стоит открыть дверь кабины, в лицо бухает раскалённым воздухом – я аж непроизвольно задерживаю дыхание. А кондей-то у нас не такой хреновый, как мне казалось.
Зато на улице ноги размять можно, и в здании заправки – пыльно-серый кубик – есть туалет. На много километров вперёд удобств больше не предвидится. Так, а что это Розамунда смотрит на меня с ожиданием, и Като приглашающе кивает? Я, конечно, понимаю, что девочки любят ходить в туалет толпой, вместе веселее, но тут, спасибо, откажусь.
– Идите, мне и отсюда видно. Рядовой, зайдите с той стороны, держите окно в поле зрения.
Когда все по очереди посетили вожделенное заведение – фух, ну там и прелая вонь, а вода из крана течёт тонкой ржавой струйкой, – я указываю на магазин.
– Нужно перебить впечатление. Как насчёт мороженого?
Розамунда тут же выпаливает с детской непосредственностью:
– А бутерброд можно? Есть хочу ужасно.
Мы все переглядываемся, и я киваю.
– Хорошо. Командировочные в наличии, так что поедим как следует.
– И кофе нужен, – подаёт голос Гимли, – а то ехать долго.
– И мне, – добавляет Като. – Не выспалась сегодня.
Ясное дело, если она вчера уехала на пару с Юхасом.
Внутри магазин оказывается приличнее, чем можно было бы ожидать. Как говорится, бедненько, но чисто. И хозяйка – смуглая дама неопределённого возраста – доброжелательная, вызывает симпатию.
Все оживлённо изучают меню, наперебой тычут пальцем в витрины, обмениваются улыбками – атмосфера явно полегче, чем была в прошлый раз, в лазарете. Гимли и Като вообще на «ты», словно хорошие приятели, – когда успели-то?
Жаль, Сина здесь нет, думаю, ему бы понравилось. Всё-таки приключение. Прав он, конечно, в таких моментах есть своё обаяние.
На фоне общего веселья бросается в глаза, что Розамунда время от времени задумывается о чём-то, ковыряя свою порцию. Поглядывает на меня. Но молчит, так что я тоже инициативу не проявляю.
По идее, сейчас, когда она увлечена мороженым, – подходящий момент, чтобы попробовать залезть ей в голову. Но я тяну. Наверное, боюсь. Я привык, что от людей стоит ждать только плохого, привык разочаровываться. Если увижу в её сознании ложь и подлость, назад пути уже не будет. А как жить в мире, в котором даже такая с виду невинная девушка – бах! – и оказывается внутри насквозь гнилой?
Нет, подожду до вечера. Пусть она пока ещё побудет обычной девчонкой. Лохматой – от раскалённого ветра причёска снова как одуванчик, – в цыплячьем сарафане и с тёмными пятнами пота под мышками.