Впрочем, после Майиного отъезда, не очень этим заботился, поскольку меня ждали нетронутые книги. Тогда, ещё по советской традиции, лечили бесплатно. Перед отъездом из Киева я совершил паломничество по известным магазинам и лоткам, на всю наличность прикупил Блаватской, Рерихов, Папюса, брошюр по астрологии, спиритизму и хиромантии. Вот где было раздолье моему ущербному сознанию, поражённому бациллами мистицизма!
Зимние каникулы прошли, началась школьная жизнь. Лишённый прав по случаю идеологического несоответствия, я отчитывал несколько уроков и возвращался домой, к отложенным на самом интересном месте книгам. Ночи превратились в эзотерические штудии, дни – в ожидание ночей. Так прошёл январь, февраль и март.
Порою размеренную жизнь нарушали летние нимфы и фавнята, которые приходили в гости по старой памяти. Особо им не радовался, но и не гнал. Закрывшись в келье, мы затевали подобие летних игрищ, периодически разваливая кучей-малой многострадальный диван.
Напитавшись их беспокойной радостью, забывал о мытарствах и жалел о минувшем детстве. Следуя рецептам Папюса, колдуя ночами над одолженными у Химички ретортами, пробовал изготовить эликсир молодости, чтобы хоть на миг возвратиться в то время. Эликсир не получался – где в Городке взять кожу льва или совы, или засушенный пенис коалы, которые значились незаменимыми ингредиентами?
В ходе особо резвых жмурок-угадайок, мои употевшие гости снимали зимние свитера, рейтузы, колготки, превращались в голоногих козлят, которые с визгом и гиканьем носились по квартире в поисках особо недоступных мест для пряток. Однажды, столкнувшись с такой растрёпанной нимфой в коридоре, мама задала мне порядочный нагоняй, после чего визиты юных друзей отменил, пообещав возвратиться к нашим играм потом, когда потеплеет, в лесных чащах.
В середине апреля, наполненная оккультизмом и детским визгом, зима подтаяла. Весна вдохнула новые надежды, только Майя оставалась Майей.
После двухмесячного отсутствия она наведалась в Городок. Ко мне придти отказалась, к себе не звала. Когда вытащил Майю в парк, легонечко намекнул о незабываемых новогодних праздниках, та упрекнула «одним на уме» и добавила, что ТАКИЕ отношения, тем более – ТАК ЧАСТО – возможны между женихом и невестой. Мол, понимай, как знаешь. Я понял, но когда те «жених с невестой» случаться, а жить хотелось сейчас.
Майя уехала в Киев. У меня остались книги и школьные друзья. Благо, потеплело. В выходные мы выбирались в лес, подальше от посторонних глаз. Я всё так же бренчал на гитаре, пытался шутить, порою участвовал в недозволенных забавах (для меня недозволенных, для них – самых желанных, судя по восторженному визгу), да только, на ту пору, от прежнего меня уже ничего не осталось. Сердце щемило пустотой бесцельно уплывавших дней.