– Воды много не разводи, полы вздуются.
– Угу.
Протиснувшись боком и закрывая собой ведро, чтобы Анна Петровна не заметила странный цвет воды, Гордей снова вышел на улицу и быстро, плеская брызгами себе на ноги, вылил содержимое под яблоню.
Ветки красные, все в крови.
Брызги на белом ноздрястом снегу…
Картинка полыхнула перед глазами, когда ржавая вода, выливаясь, блеснула под солнцем. Лоб Гордея моментально покрылся испариной. Он никогда не видел столько крови разом, как в тот день. Он вспомнил, как глупо смотрел на мёртвую Нину и думал: как в этой девочке умещалось столько крови? Разве это всё могло вытечь из одного человека?
Ведро громыхнуло: дужка ручки с одной стороны выскочила из отверстия. Гордей дёрнулся, как от удара, и тут же осадил себя.
– Уже от своей тени скоро будешь шарахаться, дружок, – пробормотал он и, пристроив ведро к крыльцу, вернулся в дом.
***
Подхватив рюкзак с вещами, Гордей в очередной раз неловко поблагодарил хозяев и вышел за забор с одним-единственным желанием: наконец-то покинуть Красилово и вернуться домой. Но всё же кое-что удерживало Гордея здесь. Ему нужно было попросить у Светы прощения за вчерашнее. Отчего-то он не слишком хорошо помнил, как они расстались вечером, но вроде бы он сорвался и накричал на девочку. Конечно, она не должна была так наседать с этим своим зверем, но и Гордей мог бы вести себя сдержаннее.
Все знали, где жила держательница местного магазинчика – на краю улицы, прямо напротив прямоугольной коробки-сельпо. У домика, выкрашенного зелёной краской, яркими свечками пестрели люпины, а у тропинки алела усыпанная цветами айва.
Калитка была открыта, а нигде перед домом не было видно Светиного велосипеда. Гордей почти расстроился, что не застанет девушку на месте, но решил-таки попытаться.
– Хозяева? – позвал Гордей, ругая себя за то, что не запомнил, как зовут бабушку Светы. Хотя что толку, она тоже, скорее всего, не дома.
Поднявшись на крыльцо, он толкнул дверь – та подалась, и изнутри послышались голоса. Насторожившись, Гордей шагнул дальше, и уже на террасе замер, встретившись взглядами с хозяйкой.
Пожилая женщина была заплакана и комкала в пальцах мокрый платок. Напротив неё, спиной к Гордею, сидел молодой человек в милицейской форме, фуражка лежала рядом на столе. Говорившие резко замолчали, услышав скрип открываемой двери, женщина приподнялась, наверное, ожидая увидеть кого-то другого. С появлением Гордея на её припухшем от слёз лице проступило разочарование.
– Добрый день, – поздоровался Гордей.
Милиционер обернулся и тут же кивнул хозяйке.