– Эй-эй-эй! Прости, пожалуйста! Мне больше не у кого спросить, местные запрещают говорить про тот случай, но все как один верят в версию со зверем. Ты не обижаешься?
– Н-нет, – процедил Гордей сквозь зубы, но внутри клубилось и ворочалось что-то чёрное, готовое вот-вот рвануть.
– Хорошо, – обрадовалась Света. – Пойдём дальше? Попить дать?
***
Выстиранные занавески слегка колыхались: из оконных щелей сильно дуло. Сон не шёл. Вернее… Гордей то проваливался в какое-то жидкое болото, полное копошащихся червей, то выныривал из него, покрываясь холодным потом и хватая ртом воздух.
Наваждение прошло только с рассветом – разбавленные малиновые лучи заглянули в комнату, и Гордей словно по-настоящему проснулся. Свесил ноги со скрипучей постели и наступил на что-то мокрое, липкое… Склонился и увидел, что пол заляпан грязью. Гордей склонился, потёр пальцем грязь и нахмурился. Кто наследил? Анна Петровна точно его убьёт и прикажет выметаться скорее. Может, это было бы и к лучшему, но оставлять после себя заляпанный пол (пусть и не по своей вине) Гордею было бы совестно.
Он наспех натянул штаны и, стараясь не шуметь, вышел на улицу. Птицы шумели, но не заливались трелями, а перекрикивались пронзительно и резко где-то на старой яблоне.
Гордей набрал воды в ведро и спиной почувствовал на себе чей-то тяжёлый взгляд. Ему стало неуютно, между лопаток пробежали мерзкие колючие мурашки. Гордей обернулся и заметил хмурое лицо бабы Тони за колыхающейся занавеской прежде, чем соседка успела скрыться.
Вернувшись в комнату, Гордей обмакнул в ведро тряпку, прихваченную по пути на веранде, и склонился над пятнами грязи. Что-то теперь в их облике насторожило его ещё сильнее. Гордей занёс мокрую тряпку, размазал воду по грязи и замедлился. От грязи железисто пахло… кровью. Разводы растеклись по полу и теперь правда выглядели не буро-грязными, а красно-ржавыми. Разве что кошка притащила мышь ночью? Но вроде бы никаких кошек тут не жило. И Гордей бы услышал, спал ведь не так чтобы крепко. Но и от мыши не было бы столько крови, если уж честно…
Гордей убрал пятна так быстро, как только смог. Ему бы не хотелось, чтобы хозяева застали его на коленках, с тряпкой в руках. И было что-то ещё – какое-то невыраженное желание скорее спрятаться, выкинуть грязную тряпку, слить под забор порыжевшую воду и вымыть ведро, сделать вид, будто и не было ничего такого…
– Прибираешься с утра?
Гордей чертыхнулся и поднялся, блюхнув тряпку в ведро.
– Ну так. Наследил вчера немножко.
Анна Петровна обвела цепким взглядом и пол, и Гордея, и ведро. Гордей так и не понял, показалось ли ей что-то подозрительным, но хозяйка просто бросила в ответ: