Женщина тут же наклонилась и положила руку – такую холодную – ему на щеку.
От нее не пахло, как от девчонки из кабака.
– Как ваше имя... скажите, как вас зовут, – выдохнула она.
Он удивился. Какого черта она спрашивает его имя, если, судя по всему, она должна его знать, поэтому он ничего не ответил.
– Пожалуйста, – взмолилась женщина. – Пожалуйста, скажите, как вас зовут.
И вдруг он скорчился, извернувшись в путах, словно что-то ища.
– Моя камера! – попробовал он произнести, но его голосовые связки, наполнив его болью, лишь скрипнули. При виде его диких движений, женщина широко открыла глаза и даже отпрянула от него, не сводя глаз с его рта. А он снова проговорил одними губами: – Моя камера.
Рот пронзило болью, он попытался снова, но только захрипел. Женщина, однако, поняла по губам, и этого было вполне достаточно, чтобы вызвать ее ликование.
– Камерон, – прошептала она, словно не веря.
Он хотел ее поправить, но не смог.
– Майк Камерон, – произнесла она громче, как будто это были волшебные слова. – Камерон... только представьте!
Она заулыбалась и сплела руки перед собой в довольном жесте:
– Слава Богу, мистер Камерон. Я знала, что вы сможете!
Она что, полоумная что ли? Она была похожа на ту колдунью, которая ему привиделась в его кровати рядом с ним, только она имела ухоженный, опрятный вид, и взгляд ее не был безумным. И все же, она действовала так, как будто у нее не все были дома, поэтому он решил при первом удобном случае отделаться от нее.
Теперь она повернулась к окну. Со спины казалось, что она вытирает себе глаза. Но какого черта она плачет над ним?
Когда она снова повернулась к нему, он попытался сказать:
– Меня зовут не Камерон, – но боль еще раз пронзила его горло, и различить получившийся звук было невозможно.
– Не пытайтесь говорить, мистер Камерон. В ваш рот и горло попали некоторые посторонние предметы, поэтому так сильно и болит. Пожалуйста, лежите смирно.
Он попытался сесть, но она быстро подошла и попыталась удержать его, уперевшись холодными руками в его грудь.
– Пожалуйста, мистер Камерон, – умоляла она, – пожалуйста, не надо. Вы еще не в том состоянии, чтобы двигаться. Если вы пообещаете не подниматься, я уберу сдерживающие вас бинты.
Она уставилась в его немигающие глаза, полные недоверия к ней.
Он придирчиво осмотрел ее и пришел к заключению, что она не сильнее десятилетнего мальчугана, но выражение ее глаз говорило о том, что она сделает все возможное, чтобы усмирить его. Каждый раз при попытке пошевелиться, у него зверски болели какие-то мышцы. Это отбило у него желание бороться даже с такой малышкой, как эта колибри. Мужчина нахмурился и удостоил женщину едва заметным кивком. Тогда у него в изголовье раздался режущий звук, а потом еще один– в ногах, и женщина отошла в сторону, унося обрывки марли. Но освобожденные члены отказывались повиноваться больному.