– Можно сказать, что я не имею дома вообще. Когда я возвращаюсь в Филадельфию, я снимаю комнату в клубе Элизиум. По верьте мне, это не идет ни в какое сравнение с вашим домом.
– Значит, у вас... у вас нет семьи?
– Нет. – Их глаза на мгновение встретились. В тенистом саду за окном чирикали птицы, в комнату вплывал густой запах настурций. Мелчер подумал, что никогда не захочет уезжать отсюда. И еще ему хотелось знать, чувствует ли мисс Абигейл такую же неопределенную тягу к тому, чтобы свить свое гнездышко, как он.
Темноволосый, чисто выбритый мужчина ощутил окружившие его запахи точно так же, как он до того ощутил тепло. Оставаясь с закрытыми глазами, он услышал какой-то сладкий запах, вроде аромата цветов. Был здесь также и запах крахмала, который всегда сопровождает свежевыстиранное белье. Временами, то появляясь, то пропадая, доносился и аромат курицы. Он открыл глаза, и его ресницы коснулись довольно милой наволочки с вышивкой. Значит это был не сон. Запах исходил от каких-то оранжевых цветов, которые стояли на низеньком столике возле оконной ниши. На сиденье под окном лежали подушки с рисунком из желтых цветов в тон с занавесками.
Он закрыл глаза, пытаясь припомнить, чья это спальня. Очевидно, она принадлежала женщине – обои были с желтыми цветочками, а на туалетном столике стояло зеркало.
Он не двигался – только слегка приоткрывал и закрывал глаза. Его левая рука горела, она так затекла, словно по ней не бежала кровь. Когда он сжал пальцы, они ухватили металлический цилиндр. Он с ужасом понял, что привязан к кровати.
Значит, та ведьма не была плодом его кошмара! Кто еще, кроме нее, мог его привязать? Следовало вести себя осторожно. Он украдкой изучил свои путы, чтобы посмотреть, нельзя ли их разорвать. Но они были прочны, как на руке, так и на ноге.
Он поднял взгляд и заметил коричневую юбку, стоявшую рядом с его кроватью. Он осторожно оценивающе осмотрел ее, гадая, сможет ли он своей правой рукой сбить ее с ног одним неожиданным ударом в живот. Он снова притворно прикрыл глаза, так что видел ее лицо сквозь вуаль ресниц.
Но видел он не много. Она прижала обе руки к лицу, как будто смеялась, плакала или молилась. Из того, что удалось рассмотреть, он смог заключить, что никогда раньше ее не встречал. Она не представляла из себя ничего особенного, а туго собранные назад волосы говорили о том, что она не шляется по салунам. Длинные рукава и высокий воротник подтверждали, что она и не любительница танцевальных заведений. Наконец, поняв, что ее нечего бояться, он открыл глаза.