– Мы позвали твою двоюродную сестру Ташу!
Весь вечер Таша рассказывала, как воспитывает трех детей, про свой удачный брак, про любящего мужа, который повез детей в Диснейленд, позволил ей заниматься карьерой в каникулы, про семейную поездку в Китай. И к Марианской впадине.
– Сения, хочешь что-нибудь добавить?
Сения брызнула в рот ингалятором, вдохнула и помотала головой, с задержанным дыханием.
Для Таши включили проектор и на всю стену проецировались фото её девушек-моделей, на которых она шила одежду. Некоторые экземпляры купальников демонстрировались на самой Таше. Родители охали и ахали, восхваляя племянницу.
После полуночи Таша устроила сеанс йоги для беременных, поскольку сама была в положении, и мать Сении тоже. Они вместе вставали на руки, держали равновесие на пальцах рук и ног, садились на шпагат.
Сения попробовала сесть вместе с ними и поняла, что давно не занималась – как-то не находила времени для спорта.
С улицы послышались взрывы от фейерверков.
Сения взяла листок со своим вечным списком, ни один из пунктов которого еще не был выполнен. Ей показалось, что за сегодня она переписала его уже 3 раза. Она сфокусировалась на каждом желании. На первом, на втором. Закрыла глаза. Открыла глаза.
Шел 2037 год.
Сению пригласили на встречу университетских – 25 декабря. Собрались почти все, былые студентки, ставшие прекрасными женщинами пришли в длинных платьях, с идеальным макияжем и укладкой, мужчины в костюмах, с начищенной обувью и смартфонами – те слабо помещались в и без того немаленьких мужских руках.
Много улыбок, света, пафоса.
Люди делились достижениями и смеялись общим проблемам. Как мужья не знают, куда жена сунула четвертую кредитку; как найти достаточно качественный отель в Амстердаме; как общаться с девушками-консультантами в бутиках.
Некоторые предприниматели, привыкшие носить наличку, жаловались, что кошелек рвется от денег. Другие – что от банковских карт. Женщины – что пора расширять гардеробную комнату. Обсуждали, куда инвестировать деньги. Как договариваться с дизайнером и архитектором при строительстве загородного коттеджа.
Сения молчала по большей части и старалась улыбаться.
Где-то посередине банкета она сбегала до туалета – ее вырвало от духоты, хотя все окна были распахнуты.
В 2042-ом году ей было полегче.
Отец подсел к ней в 2044-ом.
– Что случилось милая? Что я сделал не так?
– В каком смысле? – Сения привыкла, что ее лицо то ли слишком серое, то ли слишком зеленое, и уже как лет десять она наблюдает закрепляющиеся мимические морщины около губ, свидетельствующие, что она чаще обижена, чем счастлива.