Ярина вперилась немигающими глазами в купца с купчихой. Голуба Любятовна вскочила, и схватилась было за нож, но вдруг осела и замерла с вытаращенными от удивления глазами: тело словно приросло к стулу, руки и ноги больше не слушались её.
Годимир Силович тоже застыл, лишь по беспокойно зыркающим глазам, можно было понять, что очаровывающее наваждение спало, и теперь он с ужасом рассматривал зловещую незнакомку с вороном на клюке-посохе.
– Ай-яй-яй, – ядовито сладким голосом пропела Ярина, – не захотела ты по-хорошему. Смотри теперь, это будет на твоей совести.
Она посмотрела на купца, протянула ему маленький пузырёк и сказала:
– Это яд. Возьми его, вылей себе в кружку и выпей до последней капли.
Годимир Силович застонал от испуга, но его руки сами собой потянулись к смертельному пузырьку, взяли его и вылили в кружку с квасом. Он завыл ещё громче, когда увидел, что собственная рука против его воли стала подносить эту отраву к губам. Вытаращив от ужаса глаза, купец не мог оторвать взгляда от приближающейся погибели. Как загипнотизированный кролик, смотрел на подползающую всё ближе и ближе ядовитую змею.
Варя вскочила и вырвала кружку из рук отца.
– Не послушался ты меня! Выгнал Волшебную Кошку из дома! А теперь… прости, батюшка! – и, прежде, чем Ярина успела опомниться, выпила отравленный квас.
В тот же миг вся побелела, и упала на пол, точно мёртвая.
– Ах ты ж, маленькая дрянь! – в ярости закричала Ярина, Яков громко закаркал и захлопал крыльями.
– Что ж, не захотела быть моей по-хорошему, мёртвой мне служить станешь! Завтра вечером свидимся, дольше ты не проживёшь! – злобно расхохоталась ведьма и вылетела вон из дома, точно большая чёрная птица.
И как только она исчезла, наваждение отпустило родителей. Бросилась к дочери Голуба Любятовна, запричитала, завыла в голос, пытаясь нащупать пульс на холодном тонком запястье.
«Не совсем умерла кровинушка, еле-еле сердечко бьётся…»
– Как же это… как же это… – бормотал оцепеневший от потрясения Годимир Силович.
– Это ты!.. ты!.. ты виноват! – напустилась на него обезумевшая от горя жена, – Из-за тебя всё это случилось! Не захотел слушать священника, родной дочери не поверил!.. Ступай в лес и без Волшебной Кошки не возвращайся!
Голуба Любятовна подняла тело дочери с пола и бережно уложила на лавку.
– Запомни: умрёт Варенька, и ты для меня живым быть перестанешь… – и посмотрела на купца такими глазами, будто не на мужа своего, Годимира Силовича, смотрела, а на чужака постылого.
Вскочил купец, и как есть, опрометью бросился вон из дома, со двора. Даже Серко не оседлал, пешим рванул в сторону леса.