В тот день, лежа с нею в постели посреди бела дня и слушая, как Элизабет в кабинете разносит Маркуса, за то, что он им мешает, Себастьян вдруг понял, что про себя, уже называет будущего ребенка Рихардом.
И стопроцентно уверен, что будет именно он.
– Ты уже придумала ему имя? – спросил Себастьян, приподнявшись на локте.
После секса Ви была так податлива, что соглашалась сразу на все.
– Я? – она перестала мечтательно улыбаться люстре и с легким удивлением глянула на него. – Я думала, имя мальчику выбирает отец.
Граф рассмеялся, но тут же взял себя в руки. Притворился, будто бы в самом деле сам выбирает всем имена.
– Рихард? Как тебе?
– Рихард, – нараспев повторила Верена, словно пробуя имя на слух. – Ри-и-иха-ард! Мне нравится.
В тот миг Себастьян впервые ощутил себя по-настоящему отцом, а не просто биологическим донором, как с Маритой. Или сволочью, как с Агатой. Сволочью, которая, сидя в церкви, считает по пальцам, не от него ли Агатин красивый мальчик, унаследовал его черты и глаза.
С Ричем он с самого начала был, ожидающим рождения ребенка, отцом. Ни дня ее беременности не пропустил, лишь роды.
Когда оскорбленный, обиженный, Себастьян с какой-то дурацкой шуткой опустился перед кроватью, на которой Верена лежала со свертком в руках, их мальчик дернул тщательно спеленатыми ножками.
– Рихард снова толкается! – восхищенно прошептала юная мать и со слезами посмотрела на графа. – Толкается, как только слышит твой голос! А ты не верил!..
– Вы, правда собираетесь, так его назвать? – опять завела Марита.
– Мы уже его так назвали. Себастьян так захотел и это не обсуждается!
– Но…
– Да хватит! Не порти момент! – шикнула Верена. – Мой сын впервые видит своего папу.
– Ему не нужен папа, ему нужна твоя грудь.
– Когда Рихард вырастет, я лично подыщу ему девушку, у которой будет точно такая же, – гаденько так сказала Верена.
Пока они грызлись, Себастьян молча взял чистенького, умытого ребенка на руки. Тот смотрел на него серьезными мутно-серыми глазами.
– Ну, здравствуй, сын! – сказал он, стараясь не выдать обуревающих его чувств. – Вот ты и родился!.. – Себастьян хотел сказать еще что-то, но мальчик вдруг разинул рот, словно улыбнулся.
И все, кроме Мариты, улыбались глядя на них. И Ви, и Лизель, и Мартин с экрана ее смартфона…
– Черт, дядя, – прошептал Себастьян, глядя на камин, у которого Мартин умер. – Я даже смерть родителей спокойнее перенес… Как мне теперь со всем этим разобраться? Без тебя?
Лизель, конечно, обещает не разлучать их с мальчиком, но это сейчас, пока она думает, что он у нее единственный. Что, если Марита решит сейчас за все ему отомстить и расскажет Лиз, что не только Фредерик догадался родить ей внучку? Объяснит ей, что у Маркуса внук?