– С чего ты так уверен?
– Ну, это нелогично: лететь во Францию за багетами, если у нее есть Фил.
– Спасибо, помог! Черт! Если я узнаю, я просто ее прибью!..
– А сына своего не убьешь?! Только мою Верену? – хмуро оборвал епископ. – Ты понимаешь, мать твою, весь расклад? Ты спишь с моей дочерью! Ты меня сделал дедом! А я тебя на два года младше! И ты еще хочешь, чтобы я тебя утешал! На том самом месте, где твой Филипп развлекался с Джессикой?!
Себастьян потер лоб.
– Прости, – сказал он. – Может, ты мне и не поверишь, но я люблю твою дочь. Серьезно! И обожаю твоего внука… Не знаю, с чего она решила, что я и Марита влюблены в друг друга. Маритамне просто друг.
– С каких пор?
– Не знаю. С недавних… Я думал, будто она мой друг, но сейчас все как-то погано выглядит. Не знаю…
– Ну, хорошо, я знаю: Верена никогда не изменит тебе, как Джесс – чтобы насолить. Она вся пошла в Лизель. Если и изменит, то лишь за деньги, ничего личного.
– Ты помнишь, что Лизель – твоя мать?
– Нет, не всегда… Как ты додумался уступить ей Рича?
– Если Марита выдавила из дома мою любовницу, то хрен ей, а не игрушки с младенцем. Пусть посидит в пустой детской, совсем одна. Подумает над своим плохим поведением.
Они спустились с пригорка, ведя за собой своих домашних любимцев.
Рене и Лизель сидели на стеклянной террасе, и мальчик, радостно вскрикнув, выбежал им навстречу, натягивая куртку. Себастьян позволил обнять себя, затем подхватил сына под ногу и подсадил его на коня.
– Лизель велела сказать, чтобы ты оставался у нас… ой, у них обедать, – задыхаясь от бега, проговорил Рене, подбирая поводья. – Можно я проскачу галопом на задний двор?
– Нет, – сказал Себастьян взволновано. Ноги сына не доставали до стремян. – Если мы остаемся обедать, то Цезарю придется стоять на холоде, пока за ним приедет машина. Не надо его гонять.
– А распряги его ненадолго, пока мы ждем, – предложил Фред. – Мне до смерти интересно, станут ли эти двое бегать, как Ланс и ваш Агроном…
– Я сам хотел посмотреть! – подхватил Себастьян.
Они свернули на задний двор и Лизель, наблюдавшая за ними через окно, позволила себе улыбнуться. Они помирились…
Верена:
В Париже мне не понравилось.
Это в Инстаграме – круассаны, кофе и фотографии парочек на фоне Эйфелевой Башни. В жизни еще и нищие в палатках у бутиков, и грязь вокруг. Очень много грязи. Мы переглянулись и вернулись в отель, устраивать фотосессию с круассанами.
Все остальное тоже было не айс. Никто не мог сравниться с Себастьяном, и я по большей части мучилась ревностью, не обращая внимания на парней, которым нас представляли подруги Лизель.