Сложностей не возникло. Мальчик родился самостоятельно. Крепкий и довольно большой.
– И все же, оргазм, это совсем другое, – сказала я повитухе, которая показала мне сына.
Потом я заснула, и проспала весь день.
Имя мальчику уже выбрали, – Рихард, в честь пращура, который первым решил привести в свой замок вторую жену. Сыновья Себастьяна могли называть на P или R и благозвучных среди них почти не осталось. Рихард же, при желании, мог называться Ричардом или Ричем.
К тому времени, как я проспалась, его уже так и звали. И Лиз, и Мария и даже Маркус с отцом. Только Марита по-прежнему пыталась заставить их всех одуматься: ей не нравилось, что имя выбирал Себастьян.
Рич.
Он заслуживал это имя. Только родившись, он заявил права на несколько крупных капиталов и все уже по разу успели пошутить по этому поводу и даже позвонить дяде Марти, когда вдруг:
– Что сказал Басти? – спросил кардинал, как-то нетрезво хихикая. – Небось, напился уже на радостях? Позови его…
– Эм-м-м! – Лизель ошеломленно моргнула.
– О! – опомнилась я.
Беременность протекала настолько легко, что мы занимались сексом почти что до самых родов. В буквальном смысле: воды отошли в тот момент, когда я принимала душ, проводив до дверей Себастьяна. Я тут же закричала, что началось и акушерки увели меня в специально приготовленную комнату, а через три часа уже поздравили с сыном.
Маркус, привыкший наблюдать, как Марита раз за разом рожает мальчиков, которых отец лаконично зовет «приплодом», решил подождать, пока все закончится. Лизель все время была со мной. Мой отец приехал, когда все уже закончилось. Видеть Себастьяна он, понятно, не захотел.
Лишь когда Мартин спросил, как тот среагировал, всем стало чуть-чуть неловко. Даже Марите, которая прискакала одной из первых. Лизель быстро вышла из положения, накинувшись на нее.
– Ты что, специально ничего ему не сказала?! Я думала, его дома нет!
– Но он никогда не интересовался детьми! – смущенно объяснила та. – Я как-то и не подумала… Он заметил, что у нас дети есть, когда Филипп смотрел «Черного красавчика»!.. Он хлопал в ладошки и кричал: «Лошадь, как у папы!» и граф сказал: «Господи, мой сын – мальчик?»
Лизель пожала плечами.
– Марита права. Сейчас позвоню им в дом и попрошу, чтоб его известили, как только он вернется с конюшни. Ты сам прекрасно знаешь, как Себастьян относится к своим лошадям и как к своим детям.
Мартин чуть поворчал, но признал ее правоту и попросил сказать «крошке Виви», что она умничка. Крошка Виви, которой только что крепко-забинтовали грудь, была занята. Выслушивала от Мариты, какая она эгоистичная дура.