– Но он очень хорошо играл у господина Вэя! – заступился ученик Су.
Шао Чэнь покачал головой.
– В том и дело, что очень хорошо. Выучено и ладно, как добродетельный ученик музыканта, но не как сам музыкант. У настоящего таланта всегда есть какой-нибудь изъян. Даже если со стороны искусство кажется совершенным, стоит присмотреться, и изъян найдется. Господину Цзю нужны были особые люди, открывающий новое в том, что делают, не слепо повторяющие старое…
– И господин Цзю решил, что Чжэнь Фэй не такой?
– Боюсь, что да. И ясно дал понять, что Чжэнь Фэй больше никогда не появится ни в доме господина Цзю, ни на каком либо еще действительно почетном собрании, стоит господину Цзю озвучить свой вердикт сколько-нибудь публично.
– Но ведь Чжэнь Фэй покинул усадьбу вместе со всеми, как ему удалось это черное дело? – удивился ученик Су.
Шао Чэнь погладил бороду:
– Он вернулся, пройдя через сад. Земля в саду господина Цзю очень липкая – она осталась на сапогах Чжэнь Фэя. Он так и не смог до конца очистить свои единственные сапоги…
– Вы что-то говорили про следы и раньше, мастер Чэнь!
– Говорил. Осматривая усадьбу, я разглядел открытое окно следы, ведущие к дому. На подоконнике и на полу тоже была земля. Потому у меня не было ни минуты сомнений в том, что убийца кто-то из гостей. Признаться, я думал сначала о господине Мэйхуа – он человек большой физической силы. Но, во-первых, господину Мэйхуа незачем было убивать своего покровителя господина Цзю. А во-вторых, меня смущал предмет убийства.
– Как вы догадались, что это флейта?
– Только когда услышал его игру. Я все ломал голову: если все статуэтки на месте, ничего не пропало и ничего не осталось на месте убийства, то какими двумя предметами можно было убить господина Цзю? Если бы убийца принес с собой нож, ему не пришлось бы бить господина Цзю по голове. А если он уже нанес удар…
Ученик Су заново наполнил чашки чаем.
Шао Чэнь продолжил:
– Я рассуждал так. Человек, который вернулся через окно, скорее всего не думал убивать господина Цзю. Это все равно, что резать курицу, несущую золотые яйца. Да и музыканты, поэты… Я бы предположил, что человек этот решил попытаться уговорить господина Цзю переменить решение. Может быть, дать второй шанс. Но господин Цзю никогда не отказывался от своего слова! А потому отказал. Ослепленный отчаянием, несчастный музыкант ударил несговорчивого старика тем, что было у него в руке – тяжелой бамбуковой флейтой. А, увидев, что он упал, не придумал ничего иного, как нанести ему еще один удар заточенной частью сяо. Когда с глаз спала алая пелена яростного безумия, он осознал, что натворил и сбежал по своим же следам.