Голоса эти – или все же один голос – столь прекрасны, или же столь ужасны, что человеческое ухо не способно вынести их. Боль пронзает барабанные перепонки, прижимает руки к ушам, плачет сильнее, но все равно не сдается, не отступает. Наоборот – вперед идет, шагает в костяной круг, в заговоренную землю, чем-то красным облитую, к Оленю.
– Эрле! Я пришел! Я здесь! – говорит.
Глаза нараспашку – словно слюдой затянуты. Рот зашит вощеной нитью. Волосы длинные, рыжие, как лисий мех, по прядям разделены да к рогам привязаны. И ни кровинки на прекрасном лице.
– Эрле!…
– Как ты прошел сюда? – повторяют Старейшины своим нечеловеческим голосом, одним голосом на всех.
Вновь уши руками закрывает, вперед идет. Всего шагов – три по три, листва под подошвой шуршит, приминается, земля сухая, комьями летит. Подходит, руками в кости вцепляется, смотрит вверх: как добраться? Как спасти?
В глазах Эрле мука и печаль – только головой качает, мол, не надо. Да что значит не надо, когда надо, когда уже здесь?
– Подожди, дружище… – и вверх лезет.
Слышит: шаги. Сотня Стражей выступает из леса. Поднимают луки. Чувствует, как в спину упираются взгляды, нет-нет, да и зазвенит чья-то тетива, лишь приказа ждут. Ну пусть ждут, дождутся, но пока надо вверх по белой кости лезть, ногами упираться в полые глазницы, на руках подтягиваться, и добраться до Эрле.
Старейшины снова говорят, но что – разобрать с трудом можно, ну и не разбирает. Лезет в карман, достает нож, тянется нитки срезать. Эрле головой мотает сильнее: нет, нет. Да кто его слушать будет? Срезает…
– Уходи, – шепчет Эрле побелевшими губами, шепчет быстро, торопиться, времени нет, а успеть надо. – Уходи сейчас, отпустят, выпустят. Нечего тебе тут делать, не твое время.
– Я без тебя не уйду, – говорит упрямо. – Ты мой друг!
– Друг, друг, – торопливо говорит Эрле, шрамы от нитки кровоточить начинают в тех местах, где прошито было. – Ты мой друг, друг навсегда, друг навеки. Только тебе сюда нельзя, не сейчас, не в это время. Потом… Потом приходи, когда все зелено, когда все радостно. Когда тепло и свет солнца рассыпается по листве, когда роса сияет как драгоценные камни. Тогда приходи, слышишь?
– Эрле, Эрле, я приду, а тебя не будет!
– Ты без меня приходи, – отчаянно шепчет Эрле, изворачиваясь в путах так, чтобы видеть лицо. – Тут по весне без меня так хорошо.
– Да не хочу без тебя! – во рту вяжет горечь слов. – Мне с тобой надо, к тебе пришел.
– Зачем пришел-то?
– Увидеть… – всхлипывает, хватает ртом воздух, заново начинает: – Увидеть тебя хотел!
Эрле улыбается легко и свободно, делает глубокий вздох и говорит: