Но там на склоне лежит моя сестра, к ней подбежал Якушуа, быть моет, она мертва, или умирает, ей нужна моя помощь и поддержка. Но что же делать?
И я иду машинально и безнадежно с алмазами слез на щеках и глазах.
А что ещё мне оставалось? Только слезы, как тогда на озере Счастья в стране амазонок.
Пророчество сбылось полностью. Золотой плащ, день Белого Лотоса, алмазы в глазах. Но чего мне это стоило?
Душой и сердцем я была с Джанет. Но теперь, сделав последние шаги и переступив злополучную черту, помчалась, что было сил к ней. Ничто не поможет ей, но быть с ней с последние минуты её жизни, просить прощения, сказать, как сильно я её люблю, как много она значит в моей жизни, как нужна – вот, что было для меня в этот момент важнее всего на свете.
Якушуа держал лицо Джанет в своих руках и шептал как безумный:
–Дженни, Джейн всё будет хорошо. Я люблю тебя, я не могу без тебя. Теперь мы вместе и впереди целый мир, огромный. И целая жизнь. Только не покидай меня, умоляю.
–Значит вот он какая любовь. Лена, я не сказал тебе, после озера Счастья амазонка…не может…полюбить. Она погибает, узнав…что это такое. И я умираю счастливой…Адриан, я люблю тебя.
–Нет, Джейн, только не прощайся. Я тоже люблю тебя, тебя одну. Мы будем счастливы много лет.
–Медведь, не надо, – сказала тихо я, – Джанет, прости нас.
–Там так хорошо, там мама. Прощайте. Я иду.
Джанет говорила бессвязно. Смерть накрыла её лицо невидимой тенью, остановила дыхание, остеклила глаза. В чертах её не было ни страха, ни ужаса. Она умирала всё той же прекрасной девочкой, какой я увидела её впервые на Острове Святой Елены.
–Всё кончено, – сказал Максимилиан. Я плакала у неё на груди.
–Иди сюда, -сказал Максимилиан, протягивая ко мне свои объятья. Обнял и потом долго-долго что-то говорил, говорил, но мои слезы не кончались. Джанет больше нет. Я не могла этого осознать и поверить в эту жестокую реальность.
Якушуа сидел глубоко пораженный такой нелепой смертью, неожиданной утратой возлюбленной. Он молчал. Только глубокая горизонтальная полоса на его лбу выдавала глубокое страдание, поселившееся у него внутри.
Я не могу представить, чтобы Максимилиана когда-то не будет рядом, а между тем это время приближается со скоростью света. Третий камень занял своё место на крышке медальона, значит, Остров Святой Елены, потом Зазеркалье, потом, мы, возможно, умрём в войне, но даже если мы останемся живы, Максимилиан вернется на Афэллу, а я живу на Земле. Так должно быть, и так будет. Слишком многое нас разделяет – вселенная.
В теплых объятьях Максимилиана после всех переживаний и потерь сегодняшнего дня я засыпала, но странным был сон, внезапно одолевший меня. Горная дорога, обвивающая коричневые скалы, как серпантин, но не здесь, а где-то ниже, потому что снежные вершины не блестели – на ярком, ясном солнце их не было. Темно-зеленый джип, за рулем которого сидит темноволосый человек лет двадцати. Рядом женщина с огненной копной волос и ребенком на руках. Они счастливы. Но кто они? Черт лица мужчины кажутся мне знакомыми, но это не Максимилиан, не Вадим, это Адриан, то есть Якушуа. Он с женой и маленьким сыном едет в свадебное путешествие, но почему в Гималаи? И вдруг с горных вершин сыплются камни. Я пытаюсь сказать им, что впереди обвал, но не могу. Камни падают уже на машину. Я вижу, как умирает Аделина-супруга Адриана, как мятежный дух его сына поднимается в небо, но самого мужчину защищает какая-то сила, он остаётся чудом жив. Потом я вижу монахов в сиреневых одеждах, сходящих с неба, они достают из-под камней Адриана, они заставляют его жить, учат магии, делают его хранителем священной библиотеки, потому что он избранный. Я видела также Джанет, как две капли воды похожую на Аделину. Конечно, когда Адриан встретил мою сестру он колебался, был сбит с толку-казалось, его погибшая любовь вернулась, но с другой стороны ему нужно было время, чтобы перебороть свой страх вновь открыться и вновь потерять счастье. Время шло. Якушуа, как бы ни противился своим чувствам, влюбляется в Джанет-в её силу воли, душу, стойкий не сгибаемый характер. Но уже вновь поздно. Они разлучены…Наконец, осознав и приняв тщетность побега от себя, Адриан возвращается в Лонгдо, зная, что пророчество предначертало, что амазонки будут здесь, он полон решимости сражаться за свою любовь.