–Пойдём со мной, – тихо сказал Максимилиан.
–Куда? Зачем?
–Ты должна думать об отце.
Молчание.
–Космический корабль ждет нас.
Я удивленно вскинула брось, зная, что если сейчас он прочтет мои мысли, то сам ответит.
–Королева Юнона прислала мне передвижную космическую лабораторию.
Сил для сопротивления не было. Он обнял меня и повел за собой куда-то в новый мир, в новую жизнь. А над Придоньем занимался юный рассвет.
Глава II. Братская цивилизация
В тот самый момент, когда наши герои вышли из маленького домика, где Елена удачно скрывалась добрые две недели, лишь иногда давая знать окружающему миру, что она жива, в доме Константина Александровича творилось что-то необъяснимое. Он швырял всё подряд, кричал, даже пытался ударить Ольгу, но та не позволила.
–Я мужчина, и мне можно изменять, а ей нет. Ты знала что-нибудь об этом?
–Нет. Я же давала тебе читать все её сообщения. Любимый, может, нам плюнуть на всё. Ты же знал, что она тебя не любит, и никогда не любила. Давай лучше воспользуемся обстоятельствами и уедем в медовый месяц, или поженимся?
–Что? Да ты же для меня всего лишь любовница. Ты что не понимаешь, что я люблю её, люблю всем сердцем, всей душой. Эта змея-идеальная женщина, и я никогда не найду ей замены
–Однако, телом ты любишь меня, не так ли? И, послушай ты, грубиян, я не позволю тебе оскорблять себя.
– Да таких, как вы, Олечка, у меня пруд пруди, а Лена одна, одна на всем белом свете.
Ольга подбежала к нему и со всего размаха влепила пощечину.
–Ты мне больше не нужен, подлец.
Захлебываясь слезами, она убегал из этой шикарной спальни в одной ночнушке, да ито порванной во время сегодняшней страстной ночи.
–Ольга, стой! Если ты сейчас уйдёшь, у нас не будет ничего больше никогда.
Она остановилась. Да и что оставалось делать бедной девушке, если она любила этого дурака, как он сам выразился «всем сердцем, всей душой до гроба». Любовный треугольник, как ни прискорбно, разрушает судьбы людей и в наш век. Она села у двери и плакала, плакала без конца и без края, и он, казалось, сжалился, успокоился.
–Ну хватит…Ну не плачь, малыш. Мы найдём твою подругу и мою невесту, и заживем по-старому. Ведь тайная любовь ещё прекраснее законной…Ну я погорячился…Не плачь, Олечка, прости меня.
Но она плакала, с каждым его словом всё больше. Возможно, как плакала её подруга в объятьях Максима где-то там в придонской глуши.
Максимилиан принес Елену на руках из разгромленного домика ещё более странное сооружение. Оно было выстроено в виде зеркального купола без всяких этих инопланетных штучек, хотя очень даже прилично маскировался в лесной чаще. Елена не могла идти, не могла сопротивляться, играть в гнев, или раздражение, она будто очнулась и стала сама собой впервые за пять лет после исчезновения родителей, и впервые она так плакала безутешно, безостановочно, бессознательно.