И с бандитами жарю спирт, – процитировала я.
– И как успехи?
С зеленоватого лица Виталика взирали на нас полу-осмысленные глаза.
– Не обольщайся, поэзия лишь замедляет обращение, но не отменяет, – грустно пояснила я.
– Не переживай – это уже шаг. Подготовим оборудование, запишем стихи, найдём сохранившиеся аудиозаписи – и в прямой эфир!!! Ты молодец!!!
Виталик из своего угла согласно мигнул мутными белками и прорычал:
– Яяяя прышёл к тибе с прыветом….
Глава 5. Поток недо-сознания
Я… Пришёл… К тебе… С приветом…
Кто я? Как я? Я жив?
Рассказать… Что солнце… Встало…
Солнце? Помню? Жарко… Жар… ломит тело… Моё тело? Кто я? Я жив?
Что… оно… Горячим светом…
Глаза… Больно… Она смотрит. Читает и смотрит. Прямо в … ду… душу…
Душа есть? Есть!!!! Еда!!!! Не-е-ет!!! Она опять читает! Слова! Ритм!!! Нет! Она – Ведьма!!! Всё жжёт! Всё болит… Сердце болит. Сердце есть? Я жив? Ещё!!!! Читай!!!!
По листам за-тре-пе-та-ло…
Глава 6. Писательский зуд
– Ты помнишь, как всё начиналось? – хрипло пропел Лёха, поправляя на носу старомодные очки.
– Что начиналось? – уточнила я, отрываясь от бумаг.
– Как что? Этот конец времён… День Z! Сколько воды утекло….
– Лёха, – я пристально посмотрела в шальные глаза друга, спрятанные за донцами линз, – ты нормальный? Ещё и двух месяцев не прошло с того «дня Z», как ты это называешь. А тебя уже поностальгировать потянуло? И сними с лица эту пакость. Где ты их откопал?
Лёха послушно снял очки с толстыми стёклами и в пожелтевшей роговой оправе.
– Да тут нашёл… А, что – мне не идёт?
– Ты в них похож на старого алкаша…
– Ну, снял! И что? Из моей характеристики уйдёт эпитет – это что-то изменит? – пожал плечом приятель.
– О-о-о, приступ самокритики… Ты чего пришёл?
– Ты когда-нибудь думала написать книгу? – оживился Лёха.
– Каждый филолог рано или поздно думает написать книгу. У некоторых это даже получается, – парировала я.
– Давай войдём в число «некоторых»! – воскликнул недомаг.
– Господи? О чём? Зачем?
– О Зомби Апокалипсисе!!! – и приятель развёл руками, словно демиург.
Я искренне рассмеялась:
– Опустим тот факт, что на земле осталось явно больше двух филологов, вопрос в другом – кто это читать-то будет?!
– То есть ты заранее уверена в гибели человечества? – прищурился Лёха.
– Я не готова сейчас отвечать на экзистенциальные вопросы! – отмахнулась я.
– Э, нет! Это вопрос будущего! Ты веришь, что шансов нет? – провоцировал Лёха.
– Ну, скажем так – если кто-то и найдёт лекарство, то это будем не мы с той – наш эксперимент тому доказательство, – вздохнула я, намекая на несчастного Виталика, чьи мозги не выдержали атаки поэзии и взорвались на пятые сутки «зомбивских чтений».