– Уважаемые компатриоты, обратите внимание! – полковница смотрела теперь с экрана глаза в глаза каждому зрителю, пронзительно смотрела, остро, жестко… великолепно смотрела, гипнотизирующе смотрела, и, как самокритично сказала себе Эни, так смотреть она сама – увы! – не умеет, а следовало бы обучиться.
– Благодаря наблюдательности моей собеседницы, – продолжала контрразведчица, – мы имеем словестный портрет спутника преступницы. У нас есть все данные полагать, что он проводил техническое, в том числе разведывательное обеспечение преступной акции. По нашим данным, этому человеку не удалось еще покинуть Город. Всем, кому хоть что-нибудь о нем известно – его имя, местопребывание и все такое – следует немедленно связаться с органами санации.
На экране появилось изображение мужчины, и Эни внутренне ахнула. Это был абсолютно точный портрет молодого барона Гольденцвикса… ай, да уралочка, портрет-то рисовался с ее слов! Барон был обречен, и меры на его счет следовало принимать незамедлительные.
Эни, стараясь не привлекать к себе внимания, осторожно выбралась из толпы. В одном месте ей пришлось пережить несколько крайне неприятных минут, когда она оказалась притиснута к тому самому "восхитному" герою-бизнесмену, что прилип к ней хуже липучки во время прошлого посещения Бродвея. К счастью, "восхитный мэн" был так увлечен происходящим на экране, что не удостоил соседку даже беглого взгляда.
В первом же укромном туннелине Эни немедленно связалась с бароном по коммуникатору, благо контактный номер в ее базе данных нашелся мгновенно. Физиономия у барона была перепуганной до крайности, и кретинская радость, нарисовавшаяся на ней при виде Эни, вызвала у нее даже не столько презрение, сколько раздражение и откровенную злость. Эни резко прервала его восторженные вопли и жестко заявила:
– Собирайтесь. Быстро. Я вытащу Вас с Азеры, но, как Вы, надеюсь, сами понимаете, если Вы не совершенный идиот, вытащу я Вас не бесплатно. С этого момента Вы будете принадлежать мне душою и телом. Безраздельно. Весь. Мне и только мне. Согласия Вашего я не спрашиваю, я даже подписку с Вас брать не буду. Просто раздавлю как червяка, если что. Все понятно?
Кретин, не скрывая радости, прижал руки к груди и энергично закивал головой.
– Куда мне ехать? – рявкнула Эни. – Скорей! Где мне найти Вас, черт побери?!
Ячейка Гольденцвикса располагалась на шестом уровне, однако в совершенно противоположном конце от места, где находилась сейчас сама Эни, да еще на пару десятков этажей выше. Добраться до него эскалаторами или лифтами нечего было и думать. Эни, ругаясь с экспрессией даже не гидропонщика, а эстрадного элитария – Аба отдыхает! – помчалась к стоянке, на которой еще с прошлого посещения Азеры находилась ее "лайма". Спешить следовало изо всех сил. Было совсем не исключено, что уже сейчас кто-нибудь из бдительных горожан сообщает остроглазой полковнице место, где скрывается незадачливый заговорщик. Взять его могли в любую минуту, а это означало немедленный выход ненормального Рекса на Его Всегда Правое Величие, допускать чего было никак нельзя. Разумеется, каждый псих во вселенной догадывался, кто стоит за покушением, но догадываться и иметь тому неоспоримые доказательства есть совсем не одно и то же.