– На колени! – заорал я остолбенелым разбойникам.
Они попятились.
– Бросить збрую и на колени! – еще раз прокричал я звериным голосом и пошел на кучкующихся, отбросив щит.
Двое ватажников бросили мечи и стали на колени. Это и прорвало уверенность в себе у остальных. Из собравшихся пятнадцати на ногах остались трое. Один оказался лучником. Я не успел среагировать на выстрел. Когда стрела ударила в грудь и не пробила доспех, а я практически не покачнулся, разбойники впечатлились, как и остальных, двое татей на ногах. Теперь уже все были на коленях.
Тот же, кто стрелял, должен был умереть. Достать засапожник я не додумался, метнуть в стрелка саблей не получится, он же уже достал новую стрелу. Пистолет – выстрел, кто стоял на коленях от грохота попадали в грязь, лучник же с аккуратной дырочкой в голове валится. На адреналине я и не задумался о прицеле, скорости, все произошло так, как будто контроль над моим телом был перехвачен.
Глава 16. Прирост в казне, прирост в семье
– Доложить о потерях! – прокричал я. Молчание.
– Далемир, пораненые, посеченые есть? – еще громче прокричал я.
– Так не ведаю я, – растеряно сказал Далемир, который стоял всего в нескольких метрах от меня с выпученными глазами.
– Так узнайте! – сказал я и понял, что нужно присесть. Ноги начали трястись и это только начало отката, могу и свалится.
– Да свяжите татей! – сказал я и скоро уселся прямо на грязную землю.
«Может плитку положить, дорожки да аллейки?» – подумал я, как был жарко и страстно обнят и обцелован.
– Корней Владимирович, – обратился Далемир. – Степана пасекли, да Тихон паранены.
Получается, один убит, один ранен. Думал, что во мне сейчас все перевернется, стану корить себя, что люди, доверились мне, а я не уберег. Но… ничего. Полного безразличия не было, огорчение, что два воина частично или полностью выбыли из строя. Я даже начинал себя нагнетать, накручивать, что нельзя так, не человечно. Но никто вокруг не занимался самоедством и даже не горевал. Напротив, высказывались, что Степан хорошо ушел, как воин. О времена, о нравы!
Только через полчаса прибыли Филип с Гаврилой и стали вести бурную деятельность. Опрашивать схваченных, делать, что называется, экспресс-допрос. Я же выпил из своей аптечки пару подходящих таблеток вышел во двор.
– А ну досыть! – прокричал я. Все посмотрели на меня.
– Ты, Корней выпей да зупакойся, далей мы, – наставлял меня Гаврила.
– А ты кто, каб у маем доме хозяйничать? То мой скарб и збруя и тати, – сказал я и демонстративно вытащил саблю. – Ты где был? Пришол, когда татей повязали и головой назвался.