Никита научил меня кататься на коньках. Когда мы состаримся, это будем одним из ярчайших воспоминаний за мою жизнь, я уверена – как мы дурачились, падали, а за окном уже тек март… Некоторые ничтожества, проходные люди у Жизни, презрительно кривясь, выдают: «Ой, да он в эту аспирантуру поступил, чтобы от армии откосить». В нем сила духовная, редкая, редчайшая установка не судить людей. В обществе, где каждый день кто-то на кого-то косится, сплетничает или посмеивается, это сродни святости, пропуску в лучший мир.
Но наши отношения разладились. Меня раздражает его невесть откуда выпятившееся ханжество, сжатые губы, стоит мне только заикнуться об Илье. Никогда бы не подумала, что он всерьез будет брюзжать по поводу того, что я встречаюсь с женатым мужчиной, который не сам ушел из семьи. Но, похоже, мы не знаем даже собственных друзей, сдерживающие обстоятельства, вдолбленные нормы. Он оказался заложником общества, как и все остальные… Я всегда считала, что стереотипы и правила – удел идиотов, но человек настолько разнообразен, что заражается вирусом религии или принципов несвободы духа в угоду чьим-то убеждениям даже при развитом интеллекте. Порой лучше не трогать, лучше обходить эту плесень в головах друзей, иначе наступившее потом разочарование будет гнобить и отравлять. То, что сам он спит с замужней женщиной, которую никто не выгонял из дома и муж которой, в отличие от Марины, ни о чем не догадывался, Никиту не занимает.
У Никиты все строится на самообмане, а я стараюсь пробиться к трезвости. Вот почему он влюблялся и дальше будет, а моя душа, вертя носом, молчит.
Когда я в лоб спросила Никиту о моем романе, пресытясь его недовольно надутыми губами, он поразил меня ответом:
– Илья мужчина. И должен отвечать за свои поступки.
Поразительный шовинизм! Феминистки так часто ругают мужчин за двойные стандарты по отношению к женщинам, что я упустила, что и мужчины, и женщины презирают не только противоположный пол, но и свой. Извечная биологическая борьба как внутри своего вида, так и с остальными животными… Удивительно, что в этом паталогическом желании найти себе врагов мы умудряемся заводить друзей.