Остановились возле трёхэтажного большого особняка с колоннами и белыми ступеньками. Меня попросили поторопиться. Навстречу выбежала медсестра в медицинском халате, поздоровалась со мной и ввела в курс дела. Ни одного лишнего слова. Она провела меня по освещённым коридорам с мягкими коврами на полу в кабинет, чтобы я смог переодеться и подготовиться к операции. Я всё делал быстро, привычно, готовясь снова спасать ещё одну жизнь. Вскоре мы с моей провожатой были в операционной…
Должен сказать, после короткого, но крайне ёмкого разговора с медсестрой, я уже понял всю сложность положения, а после моих уточняющих вопросов и очень точных ответов на них, стало совсем предельно ясно, ребёнка ещё можно спасти, а женщину… Мысль эта засела тут же в голове. Неужели опоздали. Понимал, моей вины в том не было, а всё же горькое чувство досады появилось и пока не покидало. Параллели с Отто всплыли как-то сами собой и тут же исчезли из поля зрения. Снова больное сердце и роды… Сколько же боли, горестей, радостей вмещает этот пульсирующий в своём ритме священный сосуд. И как велико его влияние на весь наш человеческий век.
Опять борьба за жизнь. В минуты отчаянного противостояния со смертью некто иной "я" выходил из тени и начинал интуитивно руководить всеми моими действиями. Каким-то другим, внутренним зрением начинал созерцать организм пациента, видеть суть его недуга. В таком состоянии мне удавалось находить единственно верный способ вмешательства. Говорили, что, находясь рядом с мной, ассистенты испытывали чувство твёрдой без сомнений уверенности в благополучном исходе даже сложнейших операций. Может и так, но лично я весь погружался в процесс. Невидимая нить всегда в такие моменты связывала наши сердца. Начиналась совместная борьба в едином ритме. В подобные минуты слияния я испытывал безусловную любовь к незнакомому мне человеку, тому, кто лежал сейчас на операционном столе и нуждался в моей помощи. Именно в такие мгновения мне открывалась его судьба словно лента кинохроники, окрашенная эмоциями, переживаниями. Все действующие лица представали с истинными намерениями, без прикрас. Фальшь, корысть выпячивались на передний план, обнажая не всегда искреннюю натуру, срывая покровы лицемерия.
Сейчас мне открылась драма несчастной женщины, вся вина которой в том, что она «попалась на глаза» непосредственному начальнику мужа, человеку беспринципному в достижении своих целей. Перед ней встал мучительный нравственный выбор, где на одной чаше весов измена, а на другой – жизнь любимого супруга, не говоря уже об очевидной угрозе успешной карьере, крах семьи. Дело ещё осложнилось и тем, что «хозяин положения» всерьез увлекся «жертвой» и ни в какую не хотел отпускать её от себя. Он мечтал о сыне, пусть и внебрачном от этой женщины. Итогом стала беременность и отчуждённость от мужа, порицание от «всезнающих» блюстителей моральной чистоты, взявшихся судить не с позиции истинной добродетели, а исключительно с целью обелить себя за счёт «падения» других. Кто бывал в такой ситуации, тот знает, какой разрушительной силой обладает уничижительная молва, порой доводя оступившегося человека, особенно не по своей воле, до крайностей. Вместо того, чтобы поддержать и не дать упасть ещё ниже, помочь подняться. Но такой акт требует мудрости и внутренней силы, чего так не хватает в обычной жизни.