«Установится на земле рай» машинально повторил я последние слова. Да, ушёл из нашего мира действительно врач. Именно сейчас я полностью осознал, что больше не увижу его.
Очнулся. Уже начинало темнеть. Пора возвращаться домой. Завтра с утра на работу. «Прощай, Фридрих Карлович! Вечная память тебе!»
Я поднялся и повернулся, намереваясь уходить. Чуть поодаль от меня стояла пара с цветами. Похоже, они только подошли, и нарушать моё одиночество не стали. В пришедшей женщине с кавалером я с удивлением узнал Сомову. Она пристально посмотрела на меня, её удивительный взгляд ощутило всё тело. Казалось, каждая клеточка осветилась каким-то необычным светом. Потом актриса заговорила со мной:
– Добрый вечер. Мы с вами не встречались? Ваше лицо мне кажется знакомым.
– Вы не ошиблись. Мы уже виделись с вами единожды. Это случилось летом в редакции газеты… – я не договорил до конца.
– Да, я вспомнила – перебила меня Сомова, – Вы с коллегами стояли в коридоре.
– Верно! – я был сильно поражён, как быстро она оживила мимолётную картину прошлого. Для меня её появление стало ярким запоминающимся событием, для неё же, думал, наша реакция представляла собой рядовое явление, к которому привыкаешь и принимаешь всё как должное, как неотъемлемую часть известности. Но я ошибся.
– Извините, я сейчас – актриса отошла, чтобы возложить цветы и недолго постоять перед фотографией Шульца.
– Он тоже сделал для вас что-то хорошее? – задала мне вопрос Сомова, когда вернулась. Спутник её продолжал молчать и в беседу не вступал.
– Да. Очень многое.
– Вот и мне тоже. Я очень благодарна Фридриху Карловичу. В детстве он спас меня от смерти, а потом помог стать той, кем я сейчас являюсь. Это удивительный человек.
– Наверно, мне он тоже спас жизнь…
Мы удалялись втроём от места упокоения доктора и разговаривали. Так завязалась наша дружба на всю жизнь. Я чувствовал, он улыбается нам вослед…