– Вы говорите о моём муже как об исчадии ада. А ведь если бы он был таким, то Бог не послал бы нам сына.
– А вы не думали, что вам послан этот дар для прозрения. Легко отнимая жизни у других, теряешь свою и близких людей.
– Вы хотите сказать, что мы можем потерять нашего сына?
– Я вам уже сказал, у него хорошая судьба. Но всё в руках Бога и ваших. Если ваш муж откажется от войны, и чем раньше, тем лучше, то спасёт множество жизней, в том числе и вашу с сыном. Никто, фрау Грета, не знает до конца природу болезней, особенно сердца. Но лечит его помимо лекарств, любовь и добрая атмосфера вокруг. А самое главное, дитя должно расти в мире и гармонии, только тогда оно вырастит настоящим христианином, каким вы желаете его видеть. Подумайте над этим. А теперь извините меня, фрау Грета, но мне надо идти. Следующий осмотр по плану. Берегите себя!
– Спасибо, господин доктор! Я ценю то, что вы сделали для меня и моего сына, а ведь совсем не должны были. Вы могли отказаться…хотя, не могли… В любом случае, я очень благодарна вам за ваши слова и ваше искреннее участие в жизни нашей семьи. По поводу нашего разговора не беспокойтесь, Отто ничего не узнает о нём. Вам ничего не угрожает.
– Я не боюсь, фрау Грета. Я не молод и много видел смертей. Готов предстать перед Судьёй в любую минуту. У меня тоже есть поступки, за которые мне придётся отвечать, но смерти я не страшусь. До свидания и, повторяю, берегите себя!
Фрау Грета позвонила в колокольчик, и в комнату вошла уже немолодая служанка-немка. Хозяйка отдала короткое распоряжение, чтобы меня отвезли обратно. Со словами «Пожалуйста, господин доктор, следуйте за мной», она проводила меня до машины. Уже садясь в автомобиль, я поднял глаза вверх и увидел в окне особняка, где находились окна Греты, её саму, махавшую мне рукой. Я ответил слегка кивком головы. Дверца «Опеля» закрылась, и мы тронулись. Думать сейчас ни о чём не хотелось…
***
Сначала была битва за Москву. Долгая, изнурительная. Немцы возлагали большие надежды на взятие столицы. Считали, что захват города станет ключом к победе. Красная армия будет морально сломлена и не сможет больше так упорно сопротивляться. Казалось, что Москва вот-вот падёт. 30 ноября сорок первого года Гитлер объявил на весь мир, что с наблюдательных пунктов можно в бинокль различить силуэты кремлёвских башен.
– …Фельдмаршал фон Бок и все наши солдаты уверены – говорил по этому поводу Вальтер Гроссман, сидя в ресторане со своими коллегами, куда пригласил и меня, – что мы скоро будем маршировать по улицам русской столицы. Война будет закончена! Мы все вернёмся на Родину. Уж я точно. В этой стране мне плохо. Большие расстояния, грязь, здесь, как говорится, мало цивилизации. А вы, Гельмут, останетесь или поедете к своей фрау? – лукаво спросил начальник госпиталя приятеля, намекая на связь того с русской любовницей.