А вообще, в лагере я сошёлся с тремя очень интересными людьми приблизительно равными мне по возрасту. Их судьбы в чём-то схожи с моей, все они надеялись на пересмотр своих дел и возвращению к привычной повседневной жизни. Я находил отдушину в общении с ними. Мы сообща заполняли ту пустоту, что непременно возникает после лишения человеком привычной ему атмосферы. Наши встречи были поистине замечательным временем, светлым ярким пятном на фоне безликости лагерного существования. Наша дружба, зародившаяся «в неволе», нашла продолжение и после. Окрепла ещё более и превратилась в нерушимую связь, сохранившуюся до конца наших жизней. Как крепчайший канат, она держала нас на плаву, помогая сопротивляться физической смерти. Сергей Сергеевич Донских, инженер, Алексей Иванович Лукьянов, искусствовед, Артемий Всеволодович Лядов, биолог, стали для меня родными и очень близкими людьми, братьями не по крови, а по родству духовному. С ними моя мысль обретала живость, устремлялась ввысь, искала новое и неизведанное. Она отодвигала мою старость, немощь, давала бодрость, силу.
У каждого из них была своя неповторимая, удивительная, в чём-то трагическая судьба, сведшая нас воедино. «Поучительными историями» называл наши жизни Алексей Иванович. Глядя на сухого, подтянутого искусствоведа трудно было поверить в его бурную молодость. Он был бравым царским офицером, после 17-го года воевал на стороне белых, служил в контрразведке у Деникина, а потом в народной милиции. Этого интеллигентного человека, желавшего заниматься наукой и искусством, словно в насмешку судьба бросала в самое пекло противостояний, где от накала борьбы рвались нервы. Алексей Иванович всё время искал тишины и уединения, а находил поле битвы. И только он смирился с таким положением вещей, принял как неизбежность такое течение своей жизни, пришло наконец долгожданное успокоение. Но 39-й год снова спустил Алексея Ивановича «с Небес на грешную землю». В вверенном ему ведомстве ревизия вскрыла крупные хищения произведений искусства. Всегда проницательный, внимательный к людям, обстоятельствам Лукьянов в какой-то момент расслабился и потерял свою хвалённую бдительность. За что, по его словам, и поплатился. Довести до конца своё расследование он не успел. Уже будучи в лагере Алексей Иванович сумел восстановить всю картину преступления и выявить виновных в кражах ценностей лиц. Собственные умозаключения бывший следователь изложил в письме и отправил лично товарищу Сталину. Однако, ответ пока не пришёл. Не отчаиваясь, он продолжал писать в соответствующие инстанции прошения о пересмотре своего дела.