– А что мы с ними будем делать? Это же не деньги…
– Диана, золото всегда – деньги! Да любой антиквар или нумизмат их с руками и ногами у нас оторвёт! Это не просто золото, это – историческая ценность, семнадцатый век, петровская чеканка.
– Ты хочешь сказать, что они ещё со времён Петра первого?
– Ну да.
– А где ты их взял?
– Где взял, где взял… Ну какая тебе разница?
– Есть разница. А вдруг ты их украл?
– Ну, конечно, теперь Рабус ещё и вор! – вспылил он. – Да если хочешь знать, я их добыл в честном бою, могу поклясться.
– Не нужны мне твои клятвы, я знаю, как на войне добываются трофеи, брат рассказывал.
– Что ты знаешь о войне, женщина, что?! – с кривой усмешкой прокричал он. – Когда от целого полка остаётся израненная сотня, победитель имеет право на награду! Это закон!
– Всё, не шуми, мужчина, успокойся.
– Что мне сейчас в музей их сдать или, может, бедным раздать?! – не унимался он. – Ты скажи, Рабус может.
– Давай поступим так, пускай они будут у тебя, а если возникнет необходимость, воспользуемся ими. Согласен? – пошла на уступки Диана.
– Можно и так, – быстро сменил гнев на милость Рабус.
С помощью портала они перенеслись на окраину городка, до которого ещё совсем недавно Диана добиралась поездом. Пока Рабус прохлаждался в заброшенном парке, девушка купила ему одежду и немного еды.
В слегка помятых джинсах и такой же рубашке Рабус вполне мог сойти за хиппи семидесятых годов прошлого столетия. С кроссовками Диана тоже угадала. От ланча он почему-то отказался, хотя сегодня точно не ел. Чтобы не привлекать внимания соседей свето-шумовыми эффектами, они материализовались в безлюдной подворотне недалеко от дома Дианы и быстренько проскочили в её подъезд. В своей квартире она сразу же усадила Рабуса на стул перед зеркалом и стала ловко орудовать ножницами. Через несколько минут зеркальная гладь уже отражала до неузнаваемости изменившееся и помолодевшее лицо мужчина. Пока он принимал душ и брился, девушка успела погладить его одежду и поставила чайник. Когда Рабус приоделся и предстал перед Дианой, она даже залюбовалась своей работой:
– Совсем другое дело, ты даже очень…
– Кавалер, что надо, так? Теперь меня и соседям можно показать? – не без ехидства произнёс он.
– Да ладно тебе… я хотела сказать, что ты даже внешне стал другим, очень приятным молодым человеком.
– Эх, как мне нравится моя новая жизнь! – повеселевшим голосом заявил Рабус. – Столько лет я мечтал вернуться в тело и вот он сладкий миг! Сейчас бы мне бутылочку бургундского, а потом бы трубочку набить табачком голландским… Ты не представляешь, какое это наслаждение!