Но, спустя сутки после возрождения, база-2 засияла новыми лучевыми орудиями и обзавелась гораздо более плотным охранным периметром, чем был до этого на предыдущей базе. А лишних сооружений на второй базе не стало вовсе.
Темпов исполнения оборонительных мероприятий Полковник не снизил, и, спустя те же сутки, его бойцы были вымотаны вновь. Но никто не роптал – слишком дорого дался им опыт халатности и относительной праздности, что привели их к нынешнему уполовиниванию коллектива.
– Работать будем также, как и те последние сутки… которые для многих оказались действительно последними… Нет! Даже лучше будем работать, так как все мы хорошо отдохнули, не так ли?
Борза обвел всех взглядом на той, первой планерке, которая больше не повторилась.
– Да уж… Отдых был, что надо, командир… Вот только не так мы хотели отдохнуть. И не такой ценой. Шесть человек! Они же почти вылезли оттуда!!! Не могли эти червяки проклятые подождать хотя бы час?!
– Успокойся, Глит, – подала голос поникшая Миала. – Успокойся. Нервы тебе еще понадобятся. Тем более что ты ошибаешься. Может быть я тебя и огорчу, но ребятам оставался не час. Ребятам осталось пролежать в капсулах не более тридцати минут. И это знать важно!
Она вдруг выкрикнула эту фразу, заметив тень недовольства на лице Полковника. И так же вдруг продолжила кричать дальше:
– Важно, потому как вы все должны запомнить эту… эту цифру: тридцать минут! Даже двадцать! Ровно столько мы должны были продержаться, чтобы сейчас сидеть здесь в полном составе! Пусть и без Воспитателя, но все-таки нас было бы двенадцать! Нам нужно было оборонять Колыбель еще пару десятков минут всеми возможными силами, а не кидаться в бессмысленные атаки, которые ни к чему хорошему не привели. Двадцать минут – разве трудно было продержаться там всего лишь двадцать жалких минут?? Против семи змеев?!!
Полковник погиб в той бойне последним, как и подобает истинному командиру. Но лишь за секунду до него была разорвана сама Миала – медик тоже не должен погибать первым. А первым погас фрейм Муфлона, который, вооружившись всем, что у него было, кинулся на авангард пресмыкающегося отделения. Убил даже одну из гадин. Вторая же, походя, откусила ему голову… А дальше пошла безнадежная рубка: вклинившись в разрыв строя, где раньше стоял Муфлон, чешуйчатые черви в двадцать метров длинной, сперва разделили, а после раздавили поодиночке всех защитников базы, потеряв еще пару особей из своего войска. Оставшиеся четверо потянулись к, теперь уже беззащитной, Колыбели… Там в гигантских «яйцах» уже начинала шевелиться жизнь, а любая змея умела прекрасно чувствовать жизнь под тонкой и очень хрупкой скорлупой.