Танк стоял под незначительным углом к вектору атаки животных, поэтому траектория прицела его пушки была диагональной всему боевому порядку стада. Первый выстрел Аэса достиг цели: одновременно несколько мельтешащих ног были перерублены сверхзвуковым шрапнельным зарядом из единственной кинетической пушки. Эффектом этого стало групповое – можно даже сказать, повальное – падение второй и частично первой линии бычьего «строя». Этой заминкой в полной мере и воспользовались люди, забрасывая «кучу-малу» всеми доступными им пиротехническими средствами. Да еще и подъехавший танк, после дополнительной пары выстрелов, прыснул солидной струей геля в обезумевших от боли и ужаса животных.
В этот момент, когда остальные силы отряда атаковали дезориентированное стадо с разных сторон, всем казалось, что бой закончится, условно говоря, не начавшись. В ход пошли лучевое оружие, светошумовые гранаты, ядовитые смеси и всё тот же танк. Однако звери быстро собрались в организованную толпу, и, дико вращая взбешенными глазами, сумели контратаковать наседающую на них мелюзгу. Но люди были слишком верткими для неповоротливых животных, отчего быки стали нести ещё бо́льшие потери. Лишь четыре отчаянных парня с рогами умудрились выделить из общего хаоса вполне габаритную цель и атаковали ее.
Аэс не успел развернуть орудие в сторону приближающегося сбоку рогача, и уже в следующую секунду танкист вминался в противоположную стенку башни. Танк приподнялся. Последовало еще два удара, и боевая машина шустро завалилась на «спину». Страж посмотрел на люк аварийного выхода, который был врезан в днище танка, параллельно оценивая целесообразность его открытия. Покинуть машину было необходимо, так как в воздухе отчаянно запахло химическим топливом, которым и заправлялся танк. Что ж поделать? Выбирать для топлива особо было не из чего, и гусеничная боевая единица создавалась по древней отсталой технологии с применением окисляющегося, то есть, легковоспламеняющегося топлива.
Страж решительно взялся за ручку люка и приготовился ее открыть, когда…
Миала видела, как танк завалился кверху траками, как беспомощно он закружился на башне, атакуемый четырьмя могучими быками, и как, вперемешку с пылью, из него повалил иссиня-черный дым. «Гель загорелся»! – подумала медик, направляя себя в сторону танка. Остальные воины отряда вели бой с израненными, но по-прежнему опасными рогачами с основного стада, поэтому на потерю танка, если кто и обратил внимание, среагировать никак не мог. Миала же не обладала мощным вооружением, поэтому находилась в стороне от той самой гущи боя. Она лишь выполняла функцию гренадёра в команде, забрасывая врагов разрывными бомбами и термическими зарядами. Это было обусловлено тем, что стремительный медик группы должен быть, прежде всего, именно стремительным, а не дальнобойно-убойным. Поэтому арсенал Миалы имел такие скромные размеры.