У кафе же получилась довольно обширная история, не смотря на свое тихое и скучное начало. В первое время своего существования кафе, хозяин которого оставил детсадовское название «Радуга», пользовалось малой популярностью. Отчего и почему было так его владелец – Шумов Матвей – не мог понять. Обычное, самое обычное кафе (он и название специально оставил от садика, чтобы люди по старой памяти знали, что здесь «Радуга» и в нее нужно идти), но никакого отклика от населения. Свадьбы и поминки продолжали заказывать в наработавших авторитет ресторанах, а к «Радуге» обращались только, когда в других заведениях общепита все было уже занято. Некоторые говорили, будто в «Радуге» места маловато, тесновато как-то, а другие, соглашаясь, тут же добавляли, что очень теперь стало хорошо с новым детским садиком, в старом-то дети ютились друг у дружки на головах.
Шумов был не рад, и нужно было искать какой-нибудь выход.
И поначалу никто не обращал внимания, куда ходит молодежь по вечерам. Но когда детей, и именно после посещения «Радуги» родители стали находить в нетрезвом виде, посыпались запреты. Часть молодежи сама посчитала, что быть в таких местах им не пристойно. Те, кому особо никогда ничего не запрещали, ходили в «Радугу» когда им вздумается. Но самую большую группу составляла молодежь, которой запрещали, но которая хотела идти туда и ходила, воровато стреляя пугливыми глазенками по сторонам.
Жизнь в «Радуге» закипела. По выходным – шум, гам, полный аншлаг. Драки среди подвыпившей молодежи, скандалы (будто выяснить свои отношения можно было исключительно здесь), сигареты, алкоголь и наркотики. Люди, жившие в соседних домах с «Радугой» забили тревогу. У них заканчивалось терпение каждые выходные, а порою и в будние дни слушать крики и ругательства пьяных молодых людей и девушек. И кто еще из них вел себя безобразнее – девушки или парни был большой вопрос. Но те «прекрасные» леди, что шумно и бесстыдно безобразничали, были из семей, что принадлежали ко второй группе. Из третьей группы молодежь старалась гулять, но по тише. У них была совесть и желание не попасться никому на глаза.
Без десяти минут восемь Андрей вышел из дома. Он был рад, что наступил вечер, что остатки свежести от прошедшего ливня сохранились в воздухе (гроза сегодня была и утром и ближе к вечеру) и от того хорошо было дышать, и что скоро начнет смеркаться. Андрей бросил взгляд на дорожную плитку под ногами и перестал слишком искренне радоваться. Зачем им идти в «Радугу», он не представлял. И больше – он не представлял, что с Настей они там будут делать. Никогда «Радуга» не притягивала Андрея и, лишь только один раз он невзначай подумал «Когда-нибудь я схожу в «Радугу». И эта его мысль не была ничем не подкреплена, не было у Андрея ни малейшего основания так подумать. Он тогда ехал с отцом на машине, глядел на половину обшитый сайдингом дом и разруху на участке в связи с ремонтом и случайно так подумал. Немного странной, мимолетной показалась ему эта мысль, но ей он не удивился и через несколько секунд вовлеченный отцом в разговор, забыл про нее. Еще бы совсем чуть-чуть и Андрей вспомнил про нее сейчас. Она ведь пришла к нему на ум не так давно, в начале этой весны и была ему несколько не свойственной, будучи на самом деле банальной и нелогичной. Мысль уже была готова вспомниться окончательно, перестав быть странным туманом то ли прошлого, то ли настоящего. Но!..