– Скажи, а эта женщина, мадам Лулу, она тебе кто?
Катя знала, что Лулу будет стоять у окна своего кабинета до тех пор, пока карета не скроется из вида. Так и случилось. Заметив мадам, Катя сняла с правой руки перчатку, приложила кончики пальцев к губам, а потом медленно помахала ей.
В ответ она увидела взмах белого кружевного платка и пальцы, трижды нарисовавшие в воздухе крест.
– Ты спрашиваешь, кто мне эта женщина? – грустно сказала Катя, откинувшись на стенку кареты, – Её милостью я жива осталась. Вот и думай – кто она мне?
Глава XX
Имение, куда сейчас Лавров увозил Катю, досталось ему в наследство от деда по материнской линии. В детстве, Александр был подвижным, озорным и очень любопытным ребёнком, к тому же он был единственным внуком, кто мог часами с упоением слушать рассказы деда о военных походах и сражениях, в коих ему довелось участвовать. Поэтому никого не удивил тот факт, что, поделив своё состояние между наследниками, имение он завещал любимому внуку Александру.
Это имение, как и большинство других, имело характерный для того времени классический вид и включало в себя огромный барский дом в два этажа, насколько флигелей, постройку для прислуги, конюшню, небольшую оранжерею и великолепный парк с фонтанами и тенистыми аллеями.
У каждого имения Петербургской знати была своя особенность. Гордостью же имения Савелия Петровича Воронова, деда Александра Лаврова, был пруд с зеркальными карпами, к коему был приставлен человек, денно о нощно следивший за состоянием его обитателей.
Дело в том, что после ухода в отставку и скорой кончины жены, с коей он прожил в счастливом браке более пятидесяти лет, граф Воронов переехал из столицы в своё имение, дабы провести там остаток жизни. Заметив, как день ото дня хозяин от безделья дряхлеет, Парамон – его верный слуга, подал ему интересную идею.
– Вы бы барин приказали очистить заросший пруд, да запустить туда разных рыб, а лучше всего, зеркального карпа. Уж больно красивая у него чешуйка. Как спинку из воды то покажет, так переливается она у него всеми цветами радуги. Красотища и только! Да и для стола – рыба продукт пользительный!
Эта идея настолько поглотила старого графа, что он собственноручно принимал участие в переоборудовании пруда, который в последствии неожиданно стал гордостью и украшением всего имения. Хандра отступила, и Савелий Петрович стал снова бодр и весел. Теперь приглашая на обед, граф предлагал каждому гостю, выбрать к столу понравившегося ему карпа. При этом Пантелей, стоя по колено, а то и по пояс в воде, долго делал вид, что ему никак не удаётся поймать ни одной рыбины, хотя она кишела вокруг него. Это было своеобразным представлением, которое граф придумал сам, дабы позабавить дорогих гостей.