– Именно так, Асенька, именно так. Только ничего не было. Не пошла я к повитухе-то, не пошла милая. Родила. Тогда и Григорий ко мне вернулся. Молодой был, испугался, но от любви отказаться не захотел. Вот как, Анастасия.
– Григорий, папа? Так это я была?
– Кто же ещё, миленькая? Одна ты у меня. Так случилось, что больше мне забеременеть не довелось. Откажись я от тебя, не представляю, что бы со мной было. А ты говоришь, удавиться. Радоваться нужно. Может, и я выкарабкаюсь. Больно уж на Сонечку посмотреть хочется, потискать, в руках подержать.
– Почему на Сонечку, мама?
– Не поверишь, сон я сегодня видела. Тебя и девочку. Я и подумала, раз приснилась, значит, назовём Соня.
– Сознайся, мамка, что придумала всё.
– Побожиться могу. Так всё и было.
Женщины сидели, обнявшись, и плакали. Кажется, это были слёзы счастья.
В квартире у Фокиных, как, впрочем, в любой из дней вот уже года три, был шумный праздник.
Вино и водка лились рекой. Гости приходили и уходили, кто имел способность передвигаться самостоятельно.
Гремела музыка, в основном попса, иногда перемежающаяся шансоном. По подъезду поднимался вверх туман их клубов табачного дыма, дорожка из плевков и сигаретных окурков, наравне с громкими звуками, ориентировала, где так увлечённо гуляют.
Сама квартира, трёхкомнатная, с огромной кухней, выглядела весьма плачевно: обшарпанные стены, изжелта-серые потолки, штабеля пустых бутылок, мусор и грязь повсеместно, окна в кухне и зале забиты фанерными листами.
Жильцы давно привыкли к этим гульбищам. Не то, чтобы совсем не обращали внимания, просто устали бороться. Гости этой кошмарной квартиры вели себя агрессивно, нагло, запросто могли в качестве мести совершить любые злодеяние, чего не раз доказывали.
Милиция отчего-то относилась к нарушителям спокойствия лояльно. Приходилось терпеть.
Сегодня обитатели притона гуляли с особенным размахом. Приехал на побывку Чеченец, так они звали офицера, служившего в горячих точках по контракту.
Никто не знал, есть ли у него семья. Он всегда появлялся с деньгами, которые тратил с размахом, ничего не требуя взамен, кроме лежбища в углу одной из комнат и секса, без разницы с кем.
Желающих ему услужить всегда было достаточно. Верочка сама под него постоянно ложилась и подружек, таких же синеглазок, подкладывала. Обычно никто не обижался. Рассчитывался меценат щедро, пока у него не заканчивались денежные ресурсы.
Хозяйка не так давно жила в довольно счастливом замужестве, имела двух дочерей, которые во время оргий закрывались в одной из комнат.