Машка расплакалась. Остановить излияния её исстрадавшейся души было невозможно. Мы обнимались за углом здания. Она рыдала, опустошая тайники с закапсулированной болью, я ничего не слышал, мечтал о том, чтобы эта экзекуция быстрее закончилась.
Вскоре мы замёрзли и вернулись за стол. Машку тут же пригласил танцевать Генка Вершинин, которого она сразу с энтузиазмом принялась нагружать своими неисчислимыми проблемами.
Я спокойно вздохнул. Можно было осмотреться, поговорить с другими, но сначала послушать.
Алкоголь и танцы расслабили, насколько возможно объединили и сблизили ребят. Наружу полезла неожиданная откровенность. Оказалось, что лишь я один не был обременён семьёй, бытовым опытом и серьёзными отношениями.
Разговоры тут и там касались многочисленных проблем, несовпадений стремлений и надежд с реальностью.
Всех и каждого в отдельности волновали профессиональные, материальные и семейные перспективы, но высказывания говорили о туманно-безрадостном будущем, в котором не было вдохновляющих мотивов.
Что может быть хорошего, когда тебя больше всего в жизни волнует, где и как достать денег, чтобы купить холодильник или шкаф, заплатить за съёмную квартиру, с кем оставить завтра ребёнка, во что его обуть-одеть, чем накормить, а ещё кредит, будь он неладен…
Катька Чернова, девочка-праздник. В неё были влюблены все. Она кокетничала, могла выбирать из неисчислимого множества любого приглянувшегося кавалера.
Золотая медаль, гордость школы. Если бы не её глаза, если бы она сама не представилась… узнать в раздавшейся, распухшей толстушке миниатюрную Катеньку было невозможно.
Она балагурила, шутила, отпускала остроты по любому поводу, прошлась и по мне, намекнув на нетронутое целомудрие, чем вызвала шквал неприятных вопросов и расспросов, от которых я едва отделался.
Оказалось, что Катька четырежды за это время была замужем, родила троих детей, которых воспитывали бабушка и дедушка, институт так и не закончила, профессии не имеет, живёт у любовника.
Дальше слушать было противно. А ведь вначале она рассказывала, что создала жизнь-сказку.
Катька танцевала со всеми по очереди. Парни нисколько не стеснялись мять её объёмные выпуклости, целовать в шею и уединяться в подсобке.
Витька Буланов был не просто навеселе – пьян. Он не буянил, но слишком громко жаловался на жизнь.
– Помните, на выпускном я мечтал, что стану выдающимся архитектором, как отец. Тогда я представлял, как лет через десять… А он, зараза, взял и ушёл на пенсию, или его ушли. Без разницы. Про него тут же забыли. И что… а ничего… Кое как получил диплом, работаю в архиве. Баба, жена моя, свалила с сыном к родителям. Скоро тридцать, а я, как бабка, из сказки про разбитое корыто…