– Главное, не спугнуть прелестниц, – наставлял Василий, – девки, как воробышки пугливые, каждого шороха шугаются, ибо каждой есть, что терять. Невинность однова кажной девке даётся, как приз за непорочное целомудрие. Заруби на носу – не любишь, портить не смей! Смотри, сколько влезет, погляд дармовой, но не балуй, руки не распускай, ежели судьбами переплестись в единое целое не намерен.
– Им про то, что мы красотой девственных форм вдохновляемся, знать не надобно, а то получится, что вместо того, чтобы искренне восхищаться, вроде как непристойным подглядыванием промышляем. За то можно срок схлопотать. Самое волнительное, когда они все вместе оголяются. Вроде как друг перед дружкой стесняются, а сами норовят каждую детальку продемонстрировать: мол, глянь, у меня спелее, круглее, глаже. И так ножку задерут, и эдак. Тихо, замри! Неровён час рассекретят. Это, брат, своего рода охота, только тихая. Один меткий выстрел и сыт по горло выразительными художественными образами. На сто книг может хватить. Есть, о чём приятно вспоминать. Учись, пока я жив.
– А как уши надерут?
– Я ж тебе про уши и толкую. Не высовывай. Я хочу всю фильму до конца досмотреть. И вторую серию тоже, и третью. Жизнь, она короткая, конечно, но ежели ей правильно распорядиться, можно мильон необыкновенных событий без вреда для здоровья пережить. Девки не кажен день для нас нагишом танцуют. Лето как один день пролетит. Вкусного да сладкого не должно быть слишком много, неровён час оскомину набьёшь но и упустить возможность отведать скусный ломтик тоже нельзя. Как тебе вон та, тёмненькая, Глафира Сумарокова? Влюбиться бы в такую. Богиня, не иначе! Я вчера на закате её с Григорием Милютиным у тока за горячим застукал. Такое вытворяли! Любовь у их. Только бы не спортил девку зазря, супостат. Вон она какая: нежная, счастьем светится. Любовь – великая силища. Слыхал, как на сегодня голубки сговаривались. Пойдешь процесс любовной магии созерцать?
– Это тоже для книжки?
– Ато! Посмотришь, как тебя папка с мамкой делали.
– Так, то давно было. Я подрасти успел.
– Дурень. В библии писано: что было, то и будет, что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Тебя делали и ты подрастёшь – тем же займёшься. Тому тебя и учу, недоросля. Воображение тренируй. Представь, что Гришка – батька твой, а Аглая, чернявенькая та – вроде как маменька. Сам всё увидишь. Только не трепись кому ни попадя, что момент таинства видел. То дело интимное, деликатное, огласки не терпит. Нам не для сплетен при обряде присутствовать надыть, для усиления творческого процесса, чтобы талант писательский гармонией происходящего за пределами видимости стимулировать. Главное, чтобы до сумерек успеть досмотреть, иначе ничего толком не разглядим. Оденься теплее, чтобы комары не загрызли.