Мамка помылась и в предбанник юркнула, а я вспомнил, что у Кабановых все девки разом в баню ходят, что шестеро их, мал мала меньше.
Там веселее было. Смехотища! Но кое-что необычное я почувствовал, особенно когда Люську, старшенькую, вблизи рассмотрел. Чуть сердце из меня не выпрыгнуло. Тогда я и понял, чем Василий вдохновляется.
С тех пор мы повадились в выходные дни вдвоём по баням шмыгать. Василий и меня обещал писательскому ремеслу выучить, – наблюдай внимательно. Кажную мелочь запоминай. Подсказывать будешь, если чего забуду.
Потом мы долго обсуждали, чего насмотрели. Вроде вместях наслаждались, а кажный своё запомнил. Странно. Окошко одно, а видения разные.
С тех пор дядька Василий меня зауважал, – мы таперича, вроде как подельники, или соавторы. Хочешь, курить тебя научу? Девки жуть как любят, когда от нашего брата махорочкой душистой тянет. Дыхнёшь на иную, она и растает.
Попробовал. Не понравилось.
А девчонки в затоне, правда, замечательные были, особенно когда друг за дружкой гонялись, ныряли, когда намыливались да обмывались, потом вытирались да расчёсывались.
Раньше-то я особенно не замечал, чем девчонки от нас, мужиков, отличаются, кроме того, что у них краников нет. Теперь рассмотрел. Действительно, у каждой есть, чем удивить.
Смеются, галдят. Сколько ни гляди – не насмотришься. Никогда бы не подумал, что это настолько азартная забава. Потом ночью снилось, как подкрадываюсь, а они в чём мать родила, спать на бережку ложатся. Хожу меж них, разглядываю не спеша, где надо наклоняюсь, стараюсь ничего не упустить. Дядька Василий наказывал память тренировать и творческое воображение.
– Девки, – говорил, – самый ценный в природе минерал. Дороже алмазов и других редких самоцветов. Не каждому дано их абсолютную уникальность разглядеть. С виду все бабы одинаковы, а на деле – ни одной сколько-нибудь похожей. Ты рисовать пробовал?
– Так, рожицы да лошадок.
– Коники, да… но девки чудесатее, особливо, когда не знают, что ими любуются. И так изогнётся иная, и так покрутится. Линии, контуры, изгибы, блики разные, тени. Дразнят, проказницы. А в кузов не хотят. Да! Принца иноземного ждут, а того не смыслят, что самые ценные слитки под ногами прячутся. В простоте и смирении благодать. Женщина покориться должна, довериться. Тогда только из неё толк выйдет.
– Чего же ты от Валентины своей сбежал?
– Молодой был, глупый. Ответственности испужался, свободой пуще любви дорожил. Вернуться бы к ей, в ножки пасть. Иногда приснится ночью, зовёт куда-то, мальца показывает. Мобыть у меня сын есть, только я о том никогда не узнаю. А жениться всё одно не советую. Бабы – народ наивный, но вздорный. Окромя красоты неземной да ларца с секретом промеж ног ничем не владеют. Нет, Фёдор, не слухай меня. Оправдаться перед судьбой пытаюсь. Я бы хоть сегодня любую под венец повёл, только предъявить в качестве приданого нечего. Пуст как зимний куст. Ну и ладно, может, тебя научу красоту любить да невинность блюсть.