Твёрдый сосок вызывает невольную мысль, – неплохо бы отведать сладость его упругой прелести.
Возьми, говорит подсознание, это желанное чудо, отведай, сделай немедленно то, чего страстно хочется!
Господи, если бы она знала, чего м сколько я хочу на самом деле!
Кладу на тёплую плюшевую мякоть её тела ладонь, сквозь которую в меня вливается неудержимая похоть, заставляющая дрожать всем телом.
Невыносимая, мучительная кара. Всё равно не даст!
Беременность – немыслимое, чересчур жестокое наказание для молодого мужчины.
Моя девочка тем временем потешно посапывает.
Жене неведомы мои фантомные муки, борьба с ними её не трогает.
На лице Инны выразительно, очень живо блуждают сдержанные тени сонных эмоций, посетивших в минуты предутренних грёз.
Интересно, что ей снится?
Конечно, не я. Теперь её прелестная головка занята до отказа другими видениями. Интересно, какими?
Наверняка общается со своим будущим чадом.
А как же я?
Я тоже хочу её и её внимания!!!
Ведь это она приучила меня к ежедневному употреблению предельно пикантного, до невозможности лакомого блюда.
Не успел я насладиться ощущением пульсирующей тяжести объёмного бюста с восставшими сосцами (всё-таки решился подержать в ладони ценный приз), как её тело сотрясли спазмы.
Нет, совсем не те, о которых можно догадаться, читая эти строки.
Опять мою девочку некстати посетила тошнота, началась рвота и сопутствующая этим неприятным процессам истерика.
Едва успеваю подставить ведро, чтобы не опросталась на постель.
Она заходится в выворачивающем внутренности приступе, отплёвывается, матерится, вытирает губы краем простыни, рыдает, бьёт меня кулачками в грудь, винит во всём происходящем опять же меня.
Придётся снова стирать постельное белье, её одежду!
Инна рыдает у меня на плече, размазывает на рубашке коктейль из слёз, соплей и исторгнутых организмом соков.
Это уже совсем иные, не очень возбуждающие желание ароматы.
Исторгнутая организмом субстанция мгновенно гасит вспышку эротического влечения, включая между тем механизм эмпатии – экстренное желание помочь, облегчить страдания любимой.
Мне её так жалко! Печально, что природа не нашла более приемлемого способа примирить женское чрево с потребностями вызревающей в нём новой жизни.
Неужели действительно я тому виной?
Как же ей тяжело!
Приходится успокаивать, умывать, ласкать, заглядывать в потухшие глаза, моментально теряющие цветовую насыщенность и искристую живость. Попытка угадать невысказанные желания и потребности, которые появляются и исчезают, не успев реализоваться, словно шаровая молния, ни к чему не приводят. Мужчина не способен помочь своей женщине, ослабленной борьбой с собственным плодом.