С некоторых пор часто и подолгу шуршит в ушах, не умолкая, как ворох сухих осенних листьев под ногами, воспалённая любовными соками кровь, толчками проскальзывая в набухшие от предвкушения чего-то неведомого вены.
Знаете, что любого юношу в этом опасном возрасте волнует? А ещё тревожит, возбуждает. И конечно будоражит: восхищает, смущает, расстраивает, беспокоит, манит, томит и вдохновляет – желание любить и быть любимым.
Ух! Вон сколько всего навалилось разом, вдруг.
И как, скажите, справляться со всем этим, если кроме чувственных переживаний есть ещё кое-что, вполне материально наполняющее тело пьянящими соками?
Как только сознание посещает пусть и мимолётная, нечаянная мысль о волшебных изгибах и иных заманчивых несоответствиях, отличающих девочку от мальчика, все ощутимые пределы взволнованного, неожиданно меняющегося внешне и внутренне тела тяжелеют разом, разогреваясь так, что на коже появляется испарина.
В голове наплывами, наподобие шума морского прибоя, возникают помехи, отвлекающие от безрадостной реальности.
Каждая клеточка юного организма начинает вибрировать, вступая в резонанс с ускоряющимся током крови, подчиняясь пульсациям чувствительной сердечной мышцы, реагирующей на химию фантазий, на мгновенно возникающие в воспалённом воображении причудливые события, которых с вожделением ждут. Увы, события в данную минуту вне зоны доступа.
Видения, живые и красочные, посещают Виктора всё чаще, забывая согласовывать с ним время и место возникновения.
Днём, особенно на работе в присутствии подчинённых и сотрудников это бывает так некстати.
Кажется, будто каждый, кто находится в этот момент рядом, может нечаянно подглядеть, как на экране в кино, одолевающие его наваждения, не просто ярко и зримо живущие в нём – диктующие желания и странным образом направленные в воспалённый желанием мозг мысли.
Конечно, приятно, если фантазии посещают в урочный час, но они живут своей жизнью, внося беспорядок и смятение, начиная своё чувствительное шоу в самый неподходящий момент.
Уж не сходит ли парень с ума?
В деревне, ничего не поделаешь – глухомань, нет претенденток, способных отвлечь его разгорячённое иллюзиями внимание.
Женщины, девушки и даже девочки – уже разобраны. Разве только одинокие, с кучей ребятишек неприкаянные женщины в возрасте за тридцать, над которыми вдоволь поглумилась немилосердная судьба. Одиноких холостячек на селе немало.
Некоторые из них и сами щедро покуролесили в своё время: влюблялись без разбору во всякого, кто поманил, мечтая о большой и чистой любви, но без оглядки на последствия, не замечая предостережений, красных флажков, расставленных на жизненном пути, а ведь жизнь всегда предупреждает заранее, кричит беззвучно – оглянись, подумай!