Не пустяк сам факт.
Мы ещё не семья, только учимся жить и чувствовать совместно.
Очень здорово любить, влюбляться, верить, грезить, переживать, радоваться, мечтать и планировать жизнь вдвоём, ещё приятнее иметь под рукой постоянного, надёжного интимного партнёра, не говоря уже про регулярный секс без тормозов.
Всё это замечательно. Но ведь я не передавал себя в бессрочное пользование, даже не сдал в аренду на время. Я лишь неуверенно и робко открываю в себе желание дарить и отдавать.
Это совсем не значит, что меня можно лечить, как умалишённого, обыскивать тайком, отнимать всё, что угодно, когда захочется.
Я это я и принадлежу исключительно себе.
Короче, мне всё это не просто не нравится, я в бешенстве.
Машинально замечаю ещё более грубое вмешательство в мою личную жизнь, нарушение самого интимного пространства.
На раз и навсегда отведённом месте нет статуэтки эрдель-терьера, подаренной мне некогда мамой. Тогда я грезил, как всякий мальчишка, собакой. Эта фигурка была мне дорога до невменяемости.
Поворачиваюсь к Лизе, – где мой талисман? Я тебя предупреждал, что это моя любимая личная вещь. Не потерплю с ней, да и с собой, подобных вольностей. Живо верни статуэтку терьера на то место, к которому он привык. Далее: прежде, чем производить здесь перестройку, ты должна была уведомить об этом меня. Ладно, это мелочи. Не важно. Кто позволил тебе лезть в мою личную переписку? Почему ты присвоила себе право распоряжаться мной и моим прошлым? Ты видела даты на конвертах? Последнее письмо пришло тогда, когда мы ещё не познакомились. Кстати, я его даже не вскрыл. По-моему я дал исчерпывающее объяснение. Сейчас ухожу, вступать с тобой в перепалку не собираюсь. Просто сделаю вид, что меня здесь не было. Когда приду – всё будет в полном порядке. Мои личные вещи должны находиться на прежних местах. Всё остальное решим потом, если ты способна правильно оценить обстановку. Я умею договариваться. И прощать тоже умею. Приду в шесть вечера.
Подхожу к Лизе, беру её вымазанное в тесте лицо в ладони, целую в губы, в глаза, машу, как ни в чём не бывал рукой и ухожу…
Иду в столовую, где по устоявшейся привычке поварихи долго промывают моё мозговое вещество едким эротическим юмором.
Но кушать-то хочется, потому терплю.
Честно говоря, я в панике. Даже не представляю, куда и зачем, а главное, к какому раскладу приду домой вечером, однако жду этого часа с огромным нетерпением. Даже решаюсь съездить в посёлок и привезти букетик купленных в магазине цветов.
Цветы не очень презентабельные, где же в наших краях весной взять другие.