Бутылка шампанского тоже пригодится.
Надеюсь всё же на благополучный исход нашего поединка.
Я уже совсем на неё не злюсь.
Похоже, совместные отношения болезненно переходят в иную стадию.
Это напоминает слишком резкий поворот, когда только что всё было нормально, но машина вдруг предельно накренилась, скрипят напряжённо тормоза, колёса скользят по шоссе юзом, сжигая резину, а заодно нервы водителя.
Чем заканчиваются такие экстремальные ситуации зависит только от реакции и выдержки водителя.
Какой водитель я – пока не знаю.
Сейчас приду домой и выясню – вписался ли в этот немыслимый поворот.
Жизнь не способна награждать, наказывать, принимать решения, диктовать условия – она нейтральна по отношению к нашему выбору и нашим поступкам. Выводы мы делаем сами.
После казним или милуем, иногда мучаемся от принятого поспешно или чересчур эмоционально решения, но отступать поздно.
Жизнь лишь ухмыльнётся слегка, что не помешает нам впоследствии вновь наступить на те же самые грабли, а после страдать от подобных переживаний.
Захожу домой, как ни в чем не бывало.
Подхожу к Лизе, протягиваю цветы, шампанское, чмокаю в щёчку и носик, снимаю верхнюю одежду…
Всё как обычно.
Она наливает в вазочку воду, расправляет букет, шампанское прячет в стол, ставит передо мной тарелку макарон с яичницей и нарезанный треугольниками хлеб.
Отмечаю этот факт как знак внимания.
Прежде никогда не нарезала фигурно.
Это уже хорошо.
Сама за стол не садится.
Стоит рядом, изображая прислугу или реализуя иные цели, которые пока непонятны.
Ладно, так, значит так.
Я быстро ем, она тут же подхватывает посуду, суёт в таз для мойки.
Окидываю местность изучающим взглядом.
Почти всё на своих местах, исключая мизерные перестройки.
Статуэтка собачки на своём пьедестале.
Всё прочее, на что было указано, тоже.
Замечательно.
Бельё отстирано, висит на верёвке над печкой.
Лиза молча, намеренно прямо держа спину и гордо подняв носик, моет посуду, затем аккуратно протирает мою обувь мокрой тряпкой, картинно отвешивает поклон, как в фильмах о старой Руси, чуть не метя рукой пол. Затем садится на кровать в чувственную позу с подшивкой журнала, которая, по задумке исполнителя должна указывать на воспитанность, послушание и лёгкую интимную грусть.
На самом деле это протест, предупреждение, возможно угроза, или начало реализации разработанного плана сатисфакции.
Нужно быть осторожнее. Борьба женщинами всегда похожа на игру краплёными картами.
Хочется улыбнуться во весь рот и расцеловать мою замечательную куколку, но не след нарушать правила игры.
Беру книгу, сажусь к окну, закидываю ногу за ногу, как это обычно делают герои экранизаций чеховских романов.