— Что это за змея?
— Она сказала, что ее убьет змея, — повторила Сью. — Я помню... — Ее глаза расширились, и я почувствовал, как ее пальцы напряглись. — Она сказала...
Мне не следовало с ней больше говорить. Она была слишком взвинчена. Я наклонился над ней и поцеловал ее. Страх исчез из ее глаз так же быстро, как и появился. Она опять улыбнулась.
— Засни опять. До встречи завтра.
— Не уходите, Майк.
— Увидимся завтра.
— Прошу вас...
Я подмигнул ей и встал.
— Спи, крошка. Ради меня...
Я оставил горящий ночник и приоткрыл дверь спальни, потом спустился к Джеральдине. Усевшись на кушетку, я взял вновь наполненный ею бокал и стал задумчиво отхлебывать.
Дождь стучал по стеклам, массируя их твердыми мокрыми пальцами. Джеральдина включила проигрыватель, задернула шторы и выключила свет, оставив гореть одну лампочку. Только после этого она нарушила молчание:
— Что будем делать, Майк?
— Пока ничего.
— Там, на улице, репортеры.
— Что ты им сказала?
— Объяснила, что пожар возник случайно. Ведь ничего существенного не произошло... Ну, сгорела одна из садовых построек. Если бы дело не касалось мистера Торренса, никто и не заметил бы.
— Им вряд ли удастся что-либо высосать из этого происшествия.
— Но если Сью будет продолжать добиваться своего... Пойми, Майк, это год выборов. Ты знаешь, какое значение имеет результат для обеих партий. Ведь наш штат ключевой. Отсюда прямая дорога в Белый дом. Но даже если этого не случится, влияние здешнего губернатора на всю национальную политику огромно. В такой ситуации любая мелочь может оказаться роковой. И мы... мы не можем никак воздействовать на Сью.
— Ваша команда понимает это? Она кивнула и сделала глоток.
— Да, поэтому я здесь. Это не первая моя кампания в качестве помощницы Сима Торренса и охранницы Сью. Правда, я не афиширую именно эту мою функцию, но мне удается как-то сгладить ее неприязнь к отчиму. Она всю жизнь хотела повторить путь матери, оказаться на сцене. Она занималась пением, танцами... брала все, что Сим Торренс мог ей дать. Она пользовалась всем, но отдалялась от него все больше и больше. Вот хотя и горькая, но правда.
— Это твои предположения?
— Нет, она сама мне говорила.
— Верю, что так.
— Что же делать? Ситуация критическая.
— Попробую что-нибудь придумать.
— Пожалуйста, Майк. Нам, как никогда, нужна помощь.
— Тебе действительно нравятся эти политические дрязги?
— В них моя жизнь, Майк. Без этого я ничто.
— Вообще-то ты еще слишком молода, чтобы думать о смерти. Тебе бы не мешало иметь ребенка.
— Почему ты считаешь, что женщинам нет места в политике?