— Потому что это противоестественно.
— Тебе бы хотелось, чтобы женщина была просто женщиной?
— А разве женщина может быть кем-то иным?
— Хорошо. Для тебя я буду просто женщиной. Она поставила свой бокал на кофейный столик, взяла мой и поставила рядом — оба недопитые. В ее глазах появился особого рода голодный блеск, лицо порозовело, губы припухли. Ее пальцы поочередно касались пуговиц на блузке, пока та совсем не распахнулась. Еле уловимым движением плеч она сбросила ее, чтобы освободившимися пальцами заняться застежкой лифчика. Мгновение — и он последовал на пол вслед за блузкой.
Я смотрел, не прикасаясь к ней, любуясь мягкими очертаниями набухших грудей с твердеющими от охватывающего ее возбуждения розовыми конусами. Она была так близко, что я чувствовал теплый аромат, источаемый ее телом, видел, как, задвигались мышцы живота, стянутого поясом юбки.
— Какова я... как женщина?
Потом я обхватил ее, полуобнаженную, и посадил себе на колени. Я касался ее волос, гладил кожу — сначала нежно, потом все яростнее, пока она не затрепетала.
Она обхватила руками меня за шею, стала искать губами мой рот. Со сладким стоном она приникла к моим губам, и некоторое время мы были одним целым. Потом Джеральдина откинулась, но ее губы, казалось, продолжали прижиматься к моим, глаза были закрыты, дыхание прерывалось. , Где-то в доме стали бить часы, а удар грома ответил им эхом. Я провел рукой по выпуклому животу, и мои пальцы уперлись в жесткий пояс юбки. Она застонала, задержала дыхание и втянула живот, чтобы пустить мою руку ниже. Пальцами и ладонью я сжал мягкую податливую плоть, потом вытащил руку.
Она открыла глаза, улыбнулась, потом снова закрыла их и... заснула. Я продолжал держать ее на коленях, пока не убедился, что сон ее стал крепким и спокойным. Тогда я пересадил ее, облокотив на спинку дивана. Потом я набросил ей на плечи блузку и прикрыл накидкой, которую снял со спинки стоящего рядом стула.
Утром она почувствует себя лучше Хотя, наверное, возненавидит меня за сегодняшнее. А может быть, и нет. Я поднялся по лестнице в комнату Сью. Она спала, подмяв под себя любимую плюшевую игрушку.
Я вызвал такси и в ожидании его вышел на улицу. Полицейскому, стоящему на посту, я сообщил, что обе женщины сейчас спят, и велел держать ухо востро. Он козырнул и скрылся в темноте.
Сев в такси и сообщив водителю адрес моих новых апартаментов, я с улыбкой стал думать, как среагирует Вельда, узнав, чем я занимался час назад. Она не поверит, если я скажу ей правду. Тогда не стоит и упоминать об этом вечере.