Пруд гиппопотамов (Мертц) - страница 116
Многие археологи сочли бы беспокойство Эмерсона по поводу пожара пустым, и мало кто из мужчин отправил бы своих жён в тёмную, как смоль, погребальную камеру, заполненную летучими мышами и фрагментами мумии. Я соглашалась с принятыми им мерами предосторожности, и его бесспорная уверенность в моих способностях была прочной основой, на которой зиждился наш брак. Ползя в темноте, по острым камням, вонзавшимися в мои колени и руки, я признавалась себе, как часто и в прошлом, что я – самая счастливая женщина в мире.
Моё появление в комнату вызвало беспокойство нескольких летучих мышей, и мне пришлось резко поговорить с ними, прежде чем они снова утихли. Я зажгла свечу. Когда Нефрет и Эмерсон присоединились ко мне, я продолжала недоверчиво смотреть на объект, который сразу привлёк моё внимание.
И прервала вступительное слово Эмерсона.
– Посмотри-ка. Я не видела её прошлой ночью. Она уже была здесь, когда ты заходил сюда перед нами?
– Кто, где? – раздражённо переспросил Эмерсон. – Я не проводил детальную проверку, Пибоди, я только убедился, что здесь никого нет... О Всемогущий Боже…
Статуя, вырезанная из чёрного базальта, была примерно двух футов высотой. Её поставили рядом с дверью, ведущей в погребальную камеру. Раздвинутые челюсти, демонстрирующие грозные зубы, раздутый живот, обрамлённый полосами отражённого света – гротескная богиня-гиппопотам, Таурт.
К тому времени, когда каждый побывал в гробнице, наступил полдень, и даже Эмерсон признал, что нам лучше вернуться на дахабию. Однако, пока мы бок о бок тряслись на ослах, он продолжал ворчливый монолог:
– У нас не хватает мужчин, чтоб всем провалиться. Им придётся круглосуточно караулить, и я не смею оставлять менее пяти человек. Ты видела выражение лица Мохаммеда Абд эр Расула сегодня утром? Я бы не стал сбрасывать со счетов ни его, ни его братьев…
– Эмерсон, ты знаешь, что сделал всё, что мог, так что перестань беспокоиться об этом.
Я убедила его поспать несколько часов. И надеялась, что это улучшит его настроение, потому что устроила небольшой званый ужин – то, что Эмерсону особенно не по вкусу. Поскольку было необходимо присутствие сэра Эдварда, я решила также пригласить и нескольких наших коллег, шумно требовавших новостей о новой могиле.
Ванна и смена одежды очень меня освежили, и я отправилась посмотреть, чем заняты другие. Гертруда сидела в салоне, переписывая заметки Эмерсона, сделанные этим утром. Она выглядела уставшей и хотела бы поболтать, но я, извинившись, отказалась. Её несчастный взгляд заставил меня испытать некое чувство вины. Я ошибалась насчёт неё? В качестве врага противной стороне от неё было мало пользы. До сих пор я не могла обвинить её ни в чём, кроме увлечённости моим мужем, а в этом не было ничего необычного.