В своем укрытии я просидела достаточно долго. В соседних комнатах шуршал картон, звякали пустые бутылки, оставленные лихой молодежью. До меня доходил топот ног по щербатому полу. Преследователь зашел за мной следом и теперь мы играли в прятки. Я сидела тихо, не дышала. Минуту, пять, пятнадцать, час. Сколько угодно готова была оставаться здесь, хоть до рассвета. До тех самых пор, пока не почувствую себя в безопасности.
Шаги в доме стихли. Преследователь вышел на улицу, и теперь под окнами чавкала мокрая грязь. Я опасливо уставилась в пустую оконную раму и встретилась лицом к лицу со своим страхом. Мужской силуэт заглянул внутрь. Мы посмотрели бы друг другу в глаза, если бы угол, ставший убежищем, не укрыл меня густой тенью. Не обнаружив меня, преследователь двинулся дальше.
На улице теперь шумел только дождь, его шлепки о деревянный фасад глухим эхом отзывались в прогнивших коридорах заброшенного дома. Тогда, досчитав до десяти и глубоко вдохнув, я покинула укрытие. Оказавшись в пустом дверном проеме, осторожно выглянула на улицу. Ничего подозрительного, опасность миновала. И только я об этом подумала, как тьма за моей спиной больно кольнула меня в бок. Я упала. Упала на мокрую землю, истекая кровью, и последнее, что запомнила, как двуликий паук поволок мое тело к машине.
Острый предмет угодил, наверное, в печень. Помню, как промывала куриную печенку в алюминиевом дуршлаге на родительской кухне. Этот ливер благородно-сливового цвета имел запах соленого металла.
− Что ты там копошишься? – услышала далеким эхом я голос мамы. − Масло уже горит.
О да, она очень вкусно готовила печенку в сливочном соусе.
− Давай живее! − ее нетерпеливый тон стал отчетливее.
Оборачиваюсь и вижу ее. Действительно мама, стоит у плиты, где дымится сковорода, и тянет руку ко мне.
Такая встреча меня ошарашила. Как же так? Где двуликий паук? В боку неприятно закололо, я даже схватилась за него. На лице мамы появилось беспокойство. Ничего не понимая, я придумала какую-то невинную отмазку, что это от голода.
Все произошедшее показалось дурным сном. Пока на сковороде под сливочным соусом томилась печенка, я подошла к окну, за которым вечный хвойный лес (мы жили на краю города). В детстве мне нравилось выискивать среди деревьев юрких белок, прыгающих с ветки на ветку. Но из окна меня ждал пугающий пейзаж – три прогнившие заброшки, ставшие приютом моей смерти, где двуликий паук уже сплел свои липкие сети. В боку снова закололо, а от запаха любимого блюда подступила тошнота. Я выбежала из дома.
Я нуждалась в помощи извне, нуждалась в защите, потому обратилась в полицию, где хотела доказать, что меня убьют. Реакция последовала неожиданная. Когда там узнали имя предполагаемого убийцы, то пообещали завести дело за клевету на порядочного гражданина, у которого нет даже штрафа за превышение скорости. Пришлось уйти ни с чем. Отправиться на прощальную вечеринку с друзьями, как и прошлой ночью. Это действительно случилось прошлой ночью? Тогда почему мне снова надо туда идти?