— И даже круче того, чем вы промышляли с Флорианом?
— С Дефо, мы удовлетворяли потребности, а с тобой я искренний и настоящий. И все ощущения обострены до немыслимых границ.
Я поднимаю руки вверх, когда Грэм ласкает мою шею и скользит по грудям, выписывая витиеватые узоры вокруг сосков и на ребрах.
— Ты первый, кого я подпускаю так близко.
Глаза закрываются от прикосновений к бедрам и от его больших пальцев, которые возобновляют игру с еще не остывшим клитором.
— Взгляни на меня, детка.
Медленно взираю на него из-под тяжелых ресниц и этот взгляд с пожирающим желанием, заменяет тысячу слов.
— Мы оба ближе друг к другу и я никогда не дам тебе почувствовать равнодушие.
— Грэм…
— Твой бывший, ублюдок. Я написал ему кучу тупых сообщений, а он так и не понял, что поступил, как козел.
— Составишь мне компанию на его свадьбе в октябре? — неожиданно спрашиваю я, и парень застывает в удивлении.
— Какого черта, Мэй?
— Просто скажи «да». — Направляю член по назначению, и он содрогается.
— Нечестно просить об услуге, когда мой член в тебе.
— Ну же, соглашайся! — я двигаюсь на нем и лишаю выбора.
— Да, твою мать! Иди-ка сюда!!!
Наш смех, затихает под одеялом и мы с Грэмом устраиваем феноменальное сумасшествие, заслуживающее наказание и осуждение.
***
Приблизительно в шесть утра, Грэм покидает периметр кампуса и уезжает домой, чтобы привести себя в порядок и придумать правдоподобную отмазку для преподавателей своей кафедры. Я долго нежусь в теплой кровати и внезапно корчусь от воспоминаний о Флориане. То, с каким наслаждением, он тогда указывал мне путь вон, и как радовался, когда я уходила, многотонным камнем, висит на моей душе. Я пообещала себе, что никому не скажу и не стану портить дружбу между ним и Грэмом. Но сейчас, окрыленная эмоциями, не могу не думать об этом случае. Дефо двуличный мудак…и пусть вся ложь остается на его совести.
Айфон бурлит где-то под кроватью, и я без труда нахожу аппарат среди библиотечных книг. Папа?
— Алло, доброе утро.
— Привет, крошка. Разбудил?
— Нет, я уже собираюсь вставать. Рада тебя слышать.
— Я тоже. Скажи мне, у тебя всё хорошо?
— Да, что за вопросы пап.
— Просто спрашиваю. Я же твой отец.
— И когда это ты звонил мне в такую рань, чтобы узнать, здорова ли я? Какие-то проблемы?
— Ты далеко, а я, представь себе, скучаю.
— А как «Гуано»? Прежде, рестораны отнимали у тебя все свободное время.
— Спасибо, бизнес процветает. Королевские креветки, сделали свое дело.
— Папа?
— Приятно было поговорить, готовься к занятиям. Целую тебя, крошка.
— Эй, па…!
Но звонок обрывается на полуслове. Я тут же печатаю сообщение Стью и жду ответа. Слава богу, он приходит через секунду: «Я удивлен не меньше тебя. Прощупаем почву через маму?». Наша переписка занимает десять минут, а потом, я выползаю наружу и, собрав грязное белье, иду к комоду за чистым комплектом. Предложение Грэма о том, чтобы при следующей встрече, я была без трусиков и лифчика, оседает в голове, но сейчас, я склонна спрятать прелести и провести полдня в душных аудиториях.