Вернулся к дубу наломать сучьев. И обнаружил, что на толстом стволе сидел мужчина.
Сначала Мукра принял его за причудливо изогнутую ветку. В сумраке всякое померещится. Но мужчина шевельнулся, и стало ясно, что он живой.
– Приветствую, Мукра, – незнакомец показал на ствол ниже себя. – Советую отломать вон ту ветвь. Идеально подойдет для костра.
Мукра сощурил глаза, стараясь разглядеть незнакомца. Невысокий, пожилой, вон, видны седые волосы. Халат без рукавов, кажется, из шкуры бизона. Сидит на стволе, как на кошме.
Подошел Мукра к поваленому дубу, взялся за толстый сук.
– Ты кто такой и откуда меня знаешь?
Мужчина покачал головой, засмеялся тихо. Глаза сверкали в темноте.
– Зовут меня Аягу. Я давно живу в лесу. А о тебе хорошо наслышан, Мукра. Твоя слава бежит впереди тебя.
Ага, как же. В последнем селении о Мукре слыхом не слыхивали. Темнит старичок, не договаривает. Мукра напрягся, расшатал сук, вырвал с треском.
– Ты помоги мне с дерева слезть, юноша, – попросил Аягу. – Забрался, а слезть боюсь.
И засмеялся смущенно.
Мукра подошел к мужчине.
– Ты спиной повернись, подсоби немного, – сказал Аягу, наклоняясь и протягивая руки.
Ладно, почему бы и нет. Повернулся Мукра к нему спиной. А когда Аягу прыгнул, молниеносно обернулся и хлестнул суком по лицу странного старичка.
Аягу упал наземь, лицом вниз. Руки растопырил в стороны, по земле скреб. А что это у него вместо ног, мешок, что ли?
Пригляделся Мукра. И не мешок это вовсе, а связка длинных веревок. Шевелились и извивались, вроде клубка змей. Правду, значит, говорили старики, что в дремучих лесах можно встретить конаяка. Чудище с ремнями вместо ног, лесного духа. Знает о путнике всю подноготную. Прыгнул бы на спину, опутал веревками и гонял по лесу до смерти.
Мукра ткнул мужчину суком в спину. Острым концом. Таким и порезать можно. Аягу перестал ворочаться, замер.
– Еще одна подобная шутка – и голову проломлю.
– Все, все, больше не буду, – Аягу поднял руки. – Позабавиться хотел немножко. Глупо вышло, я же знал, на кого лезу.
Мукра убрал сук. Аягу перевернулся на спину, оперся руками, сел на земле. Лицо и грудь у него грязью запачкались.
Дождь тем временем утих. Настала ночь, лес погрузился в полную тьму.
Аягу щелкнул пальцами. Сук в руке Мукры вспыхнул пламенем, превратился в факел.
– Ты меня не гони, Мукра, – сказал лесной дух. – Посижу с тобой у костра, поболтаю. Долго сидел в лесу, лица человечьего не видел.
– Ладно, только без шуток, – согласился Мукра.
Наломал еще сучьев, взял в охапку, пошел обратно к лежанке в кустах. Конаяк приподнялся на ногах-веревках, заскользил чуть сзади и сбоку. Будто не шел, а по воздуху плыл.