– Ник? – Удивленно проговорил другой незнакомый ему мужчина, прошлого, судя по словам Ника звали Джер.
Ник медленно убрал руки от лица, потом также медленно повернулся в сторону второго мужчины, ухмыляясь ему. – Извини, мне снова нужна твоя помощь, приятель. – Проговорил он, жестом указывая на Дениса, что мирно лежал на диване.
Артур обошел Максима, не обращая на того особого внимания, словно он тут был пустым местом. Парнишка опустился на пол и уставился на собственные руки. Выгнутые и опухшие пальцы вызвали только чувство отвращения, к горлу подступилась желчь, которая уже давно была готова выплеснуться наружу. Парень закрыл глаза, считая про себя до десяти, стараясь выкинуть из головы нелицеприятное зрелище.
Докончить начатое ему не дали. Кто-то мягко потрепал его по плечу. Пришлось открыть глаза, чтобы лицезреть незнакомца ближе. И пусть он выглядел нелепо, Максу были знакомы эти глаза, точнее говоря этот взгляд.
– Кто тебе так пальцы? – Начал мужчина, аккуратно прикасаясь к изувеченным кистям подростка.
– Это…не твое дело. – Проговорил в пол Макс, намереваясь до конца защищать друга.
– Как скажешь. – Равнодушно проговорил мужчина, мягко прощупывая особенно вывернутые пальцы.
– Готов? – Неожиданно громко проговорил Артур.
Макс озадаченно поднял брови. – К чему? – Только и успел проговорить парнишка, когда мужчина резко потянул за один из наиболее опухших пальцев. Боль еще сильней растеклась по руке. Парнишка вскрикнул, стараясь отдернуть конечность, но сзади его уже держали сильные руки давнего светловолосого знакомого.
– Отпустите! Мне больно! Вы садисты! – Крик подростка срывался на вопль, который взбудоражил весь дом.
Даже Джереми и Джессика, что решили отсидеться в тишине на кухне, зашли в комнату, с ужасом наблюдая за действием со стороны.
– Что вы с ним делаете? Пальцы ломаете? – Стараясь перекрикивать вопли подростка прокричала Джессика. Ей от всего этого было не по себе. Не услышав внятного ответа, она закрыла уши и поспешила удалиться на улицу. Джереми же с жалостью наблюдал за подростком. Подобное действие вызывало у него довольно странный и специфический набор чувств. Вместе с желанием облегчить боль, появилось еще одно желание – доставить этому мальчишке как можно больше боли. И вскрики его, протяжные завывания, уносили сознание Джереми в далекие края только ему ведомого экстаза.
Болезненная процедура принесла свои плоды. Боль в пальцах значительно уменьшилась, чего не скажешь о сорванном голосе паренька, который оставался лежать на полу и смотреть в потолок, не в силах что-либо сказать или сделать.