– Тебе нужен клоун?
– Ты все видишь в черном цвете. Пусть София наивная, но она далеко не глупая.
– И тебя это привлекает?
Она сделала ударение на «это».
– А что? Разве женщина не должна быть наивной?
– Она была наивной пару лет назад. А сейчас медленно, но верно, превращается в Леру. Если бы не ее, как ты называешь, «наивность», то уже давно бы стала такой же стервой.
– Она не станет такой.
– Станет. Дай ей время.
– Лера изначально была хищницей, а у Софии слишком добрый характер.
– И что тебя привлекло в ней? – снова напала на него Ольга. – Что? Никак не пойму! Дура-дурой. Пусть добрая, но юмора я в ней не вижу.
Он усмехнулся.
– Она дала деньги Колобку. Пятьсот рублей. Вынула из кармана, что было, и отдала.
– Колобку?! – воскликнула Ольга. – Он же миллионер! Зачем ему пятьсот рублей?
– Ей стало жалко его. Представляешь?
– Сума сойти, – теперь уже тихо сказал она. – Вот в этом вся София.
Алекс закрыл дверь, и я больше ничего не услышала. Да и что там слышать? Ольга всегда говорит одно и тоже. За четыре года мало что изменилось.
Вынырнув из ниши, я пошла назад по коридору. Даже забыла про туалет.
– Софи, пойдем танцевать! – крикнул Юра, пробегая мимо меня.
Я хотела ответить, но услышала музыку, доносящуюся из зала. Уитни Хьюстон с композицией Run tu you. Ее очень любит моя мама.
Ноги задрожали, и я прижалась плечом к стене, чтобы не упасть. В зале темно. Только длинные тени кружат в танце.
– Ты знаешь, о чем она поет?
Голос Макса за спиной застал меня врасплох.
– Нет, – ответила я, хотя знаю эту песню наизусть. – О чем?
Он наклонился, и я почувствовала его дыхание на своем затылке.
«Я хочу бежать к тебе
Пожалуйста, удержи меня в своих руках
И защити от бед.
Я хочу бежать к тебе,
Но если я приду к тебе
Скажи: ты останешься или сбежишь?
Ты нужен мне.
Ты нужен мне, чтобы вытирать мои слезы,
Чтоб поцелуем прогонять мои страхи…
Если б ты только знал, как сильно ты нужен мне…»
Пока он говорил, я прижалась спиной к его груди.
Покой. Такой защищенной, я чувствую себя только с ним. Только Макс может успокоить мое сердце. Придать уверенность, укутать заботой.
Губы коснулись моего уха.
– Пойдем. А то мама на нас смотрит, – прошептал он, подтолкнув меня вперед.
Оглянувшись по сторонам, я никого не увидела, но послушно последовала за ним.
Только мы сели за стол, появилась Маша. Она весь вечер прыгала, плясала с гостями, путалась под ногами у деда с бабушкой. А после огромного количества выпитого сока, ее щеки раскраснелись.
– Мам, я устала, – жалобно проговорила она, потирая глаза ладонью.
Я взглянула на часы. Двенадцать. Как быстро пролетело время. Мы даже не успели потанцевать, сказать тост, пообщаться с гостями, которых я практически всех знаю. Даже еда на столе осталась вся на тарелках. Алекс так ничего и не съел.