— Будь с Хэдит осторожен. Она затуманивала твой разум запретными зельями. Роланд тобой управляла.
Отец нахмурился, остро посмотрев на меня.
— Я уже это понял, сын. Во второй раз ей меня не одурачить, будь уверен, — сжал моё плечо, усмехнулся отец, но во взгляде мелькнул жёсткий блеск.
Роланд в какой-то степени я не завидовал. Гнев отца сокрушающий. Наконец-то он мыслит трезво.
Сменив экипаж и кучера, я погрузился в карету и тронулся в путь. Откинувшись на спинку сиденья, сжал руки в кулаки. Я должен успеть. Просто обязан. Догоню и уничтожу. Пожалеет, что забрал у меня мою невесту.
58
***
Бросила взгляд на окно. Третий этаж гостиного двора — не высоко. Я могла бы прыгнуть, но Сальмос не покидал комнату. Мы прибыли в обед, а сейчас близился вечер. Сглотнула сухой ком, поежилась вжимаясь в спинку глубокого кресла на которое я забралась с ногами.
Сальмос, расположился в другом кресле, выпускал через нос клубы дыма, щурился и потянулся за очередным, наполненным янтарным вином, бокалом. Четвёртый по счёту. Взгляд мутный, движения ленивые, лицо, подсвеченное тлеющей в зубах сигарой, землистого оттенка и лоснилось потом, жидкие волосы, зачесанные назад, растрепались и липли ко лбу.
Он молчал. Молчал с тех пор, как затолкнул меня в комнату и попросил горничную принести крепительного, запретив тревожить без крайней необходимости.
Моё тело затекло от долгой неподвижности. Стоило только представить зачем я Вайеру, страх скручивал внутренности. Отметины на спине жгли, напоминая мне о пережитом ужасе и боли. Но страх сменялся ненавистью, как только я вспоминала что этот мерзавец убил моего отца. Тогда я перебирала в голове множество вариантов смерти этого подонка.
С приближением вечера отчаяние всё больше сводило с ума. Чтобы не кануть в пропасть безысходности, я искала пути побега — как смогу остановить Сальмоса, если тот захочет сделать что-то со мной. Он был гораздо сильнее, мне не одолеть его, а магии не хватит, чтобы подавить его магию — скольких он себе подчинил, одним богам известно. Я не первая его жертва. На магию тоже рассчитывать не следовало. Оставалась только хитрость. Но и тут всё рушилось. Если притворюсь что мне плохо, тот скорее докончит начатое — заберёт остатки силы и избавиться от меня, как от обузы. Пойти на какую-то сделку, но что я могла предложить? Да и вряд ли он проникнется ко мне доверием. Оставалось замереть. И ждать. Только ждать было нечего. Никто не придёт на помощь.
Чего он медлит? Зачем притащил сюда?
Вайер нарочно тянул время, выжидал, когда я сдамся, когда начну плакать и молить отпустить меня на свободу.