— Я заметил, как ты смотришь на Юльку, — ошарашил словесно Вала, нанеся прямой удар. — Даже не смей, понял? Я всё…
Договорить не успел. Вал вмазал ему от всей души, будучи не в силах больше сдерживаться. Задел всё-таки за живое. И чтобы сказать, что не прав…
Прав! Ох, как прав… Взялся пальцами за оголенный нерв и вытащил наружу, демонстрируя всему миру уязвимое место.
Сцепились. Равные по силе и упорству, набросились друг на друга, заведенные общей ненавистью.
Саша испуганно замер, наблюдая за вступившимися в схватку мужчинами, а потом спрыгнул с подножки и на всей скорости помчался во двор.
— Мама!! — ворвался вихрем на кухню, едва не сбив с ног бабушку. — Там… — прокричал, захлёбываясь слезами, — там папа с дядей Валиком дерутся.
— Саш, ты что? — бросилась к нему Юля, испугавшись состояния сына.
— Ма-ма-а-а… они там… — махнул рукой в окно, — на ули-це…
— Да что ж это творится? — всплеснула руками Софья Ивановна, забирая к себе внука.
Юля уронила на пол намыленную тарелку, почувствовав, как бросило в холодный пот. Первой опомнилась и первой бросилась к воротам, оставив позади умоляющую не вмешиваться мать. Знала ведь, что этим всё закончится. Не стоило Дудареву соглашаться на ночевку.
Выскочив за ворота, несколько секунд всматривалась в сгустившиеся сумерки, а увидев две сцепившиеся между собой мужские фигуры, не раздумывая, бросилась разнимать.
— Глеб, Вал, немедленно прекратите! — с разбегу вклинилась между пашущими злостью телами, дрожа от волнения. Взрослые мужики, а ведут себя, как школьники. Ладно Вал, у того на лбу написано: драчун и забияка, но Глеб… Впервые видела его таким.
Не успела и пискнуть, как муж грубо отпихнул её в сторону, велев не лезть под горячую руку.
То же самое проделал и Вал, отпихнув налетевшую следом Маринку. У него из носа текла кровь, футболка была разорвана в нескольких местах. Глеб тоже не пас задних: мало того, что рассеченная бровь заливала глаз кровью, так ещё и вдоль щеки тянулась багровая полоса. Хорошенько же они потрепали друг друга, ничего не скажешь.
— Юля, не лезь к ним, — взмолилась сестра, застыв у калитки. — Рома, ты что стоишь? Сделай хоть что-то!
— А что я? Пускай выпустят пар.
— Пап, ты чё? — завизжала Маринка? — Вал! — потянула Дударева за руку, но он не поддался.
— Глеб… — попыталась достучаться до мужа Юля, приближаясь осторожно со спины. — Там Сашка плачет… успокойся… — положила на окаменевшие плечи руки, внутренне обмирая. Бегло взглянула на Вала, отмечая направленный на неё серебристый взгляд и одними губами прошептала: «Пожалуйста!» Пускай хотя бы он прислушается к ней, не накаляет ещё больше обстановку, хотя куда уж больше. И как не крути, как не отрицай, а в груди что-то оборвалось от его взгляда. Заныло, растревожилось, переживая за стоявшего напротив мужчину ничуть не меньше, чем за мужа.