Услышав это имя, Лика запрокинула голову и весело рассмеялась, чем ненадолго привлекла внимание остальных пассажиров грузовика.
– Зря ты смеёшься, – изобразив обиду, пожурил девочку Рыжий. – У него действительно была такая фамилия. Впрочем, неважно, дело не в этом. Только шапитмейстер поклялся, что выживет несносного лилипута из цирка, или он не шапитмейстер… Надо сказать, что с тех самых пор дела у Арчибальда круто не заладились. В цирке Буратинни имел большую власть, и ему ничего не стоило делать лилипуту гадости, даже не прикладывая к этому особых усилий. На исходе каждого тяжёлого дня, отягощённого придирками шапитмейстера, ему оставалось возвращаться в свою каморку, где у него был один единственный друг – дрессированный гусь Рузвельт. Они ложились спать рядышком, и гусь ласково накрывал его одним крылом, под которым Арчи сладко засыпал. И так проходили дни за днями… – Рыжий украдкой покосился на Лику, чтобы проверить, не уснула ли она под его тихий вкрадчивый голос, но девочка посмотрела на него вполне ясными и заинтересованными глазами и сказала:
– Так что же было дальше?
– Дальше? Арчи был безутешен, и жизнь постепенно превращалась для него в кошмар, когда одно событие неожиданно изменило всё. В один прекрасный день возле разбитого шатра цирка остановилась чёрная машина. Из неё вышли двое людей в штатском в сопровождении ещё двоих в военной офицерской форме. Вначале они прошлись вдоль вагончиков, приглядываясь к артистам. Судя по всему, представление их совсем не интересовало. Они прибыли сюда по другой причине. Директор цирка и шапитмейстер стразу пропали, словно провалились сквозь землю, однако директора быстро нашли где-то неподалеку от каморки Арчи – он был слишком велик ростом, чтобы спрятаться под крылом Рузвельта. Шапитмейстеру повезло больше – его друг-фокусник успел спрятать его в одном из ящиков для распиливания тел и выкатил прямиком на арену, где блюстители закона его, конечно, не заметили. Впрочем, беспокоились наши герои напрасно, потому что нежданные гости явились лишь затем, чтобы забрать с собой Вершинина. Стоит ли говорить, как отлегло от сердца у директора, который, видимо, уже представлял, как его увозят по этапу куда-нибудь в Сибирь. А уж радости шапитмейстера вообще не было предела, когда он узнал, что лилипута забирают, скорее всего, навсегда.
Несчастный Арчибальд даже не успел попрощаться с Ванессой и гусем и только услышал себе вдогонку жалобный крик Рузвельта, когда его запихнули в машину и увезли в неизвестном направлении.
– Куда же его увезли? – прошептала девочка, слушая клоуна с неподдельным живым интересом.