Сжав руки, я попыталась не разрыдаться. Утром мне было всё трудней подниматься с постели. Для чего? Выслушивать ворчливые упреки кухарки? До позднего вечера прислуживать чужим людям? Давиться черствым хлебом в холодной комнате?
Надежда на то, что я смогу выбраться с постоялого двора – и из этого мира – таяла с каждым днем.
Я резко выпрямилась, разозлившись на себя. Рано впадать в отчаяние. Я – молодая и сильная, значит, в моих силах всё изменить.
Кулон и золотые украшения, принесенные из моего мира, я спрятала в углу комнаты, под старой половицей. Пришлось потрудиться, чтобы приподнять её. Зато теперь я могла не волноваться о них.
Почти каждую ночь, взяв кулон в руки, я представляла родной город и просила вернуться назад. Безуспешно. Жемчужина тускло поблескивала, но и ни малейшей искорки, подобной вспыхнувшему в прошлый раз свету, не появилось.
«Наверное, у меня нет таланта», – думала я, откладывая кулон, и подходя к лежавшему на столе шару. Его поверхность была гладкой и ровной.
«Интересно, для чего он использовался?» Я чувствовала себя как дикарь, случайно нашедший в джунглях сотовый телефон. Не знаю даже, сломан артефакт или нет.
Повертев шар в руках, я решила спрятать его туда же, где лежал кулон. Если на постоялый двор заглянет кто-то из магов, я покажу ему шар и попрошу помощи.
Но, едва кулон и шар соприкоснулись, как последний вдруг стал теплее. По нему пробежала рябь, потом появились широкие полосы, словно на экране ненастроенного телевизора. А затем появилось изображение.
Стараясь не дышать, я вернула кулон и шар на деревянную колоду, заменявшую стол. Потом опустилась на корточки, не сводя глаз с «экрана».
Передо мной возникла богато убранная комната. Бархатные занавеси, скрывающие окна, белоснежный потолок с изображенными на нем цветами и птицами, широкий диван с тремя подушками. Стены были обиты серебристо-серой тканью, сочетавшейся с мебелью и ковром, лежавшим на полу.
Посреди комнаты стоял мужчина, склонившийся в низком поклоне. Его лица не было видно, но. судя по чистой, но простой одежде, и отсутствию украшений, к знати он не принадлежал.
– Мой господин, – обратился он к кому-то, невидимому для меня, – это большая честь…
– К делу, Бран, – перебил его раздраженный голос, – ты нашел его?
Повисла пауза. Мужчина склонился еще ниже, едва не касаясь рукой пола.
– Мой господин, мы делаем всё возможное, но аматеус…
– Мне надоело слышать отговорки, Бран. Боюсь, ты не подходишь для этой работы. Придется поручить поиски аматеуса кому-то другому.
Даже я ощутила ужас, охвативший Брана, при этих словах. Он буквально рухнул на колени, в умоляющем жесте протягивая руки к господину.