— Товарищ Чур ви дэйствительно прыговорылы к расстрелу товарища Зильберт?
Отрицательно мотнув головой, спокойно ответил:
— Нет. Ее приговорил трибунал.
Сталин задумчиво вздохнув, решил взять меня на понт:
— Но на втором съезде смэртная казн была отмэнена…
Я покачал пальцем:
— Кроме как за активную контрреволюционную деятельность, убийство и разбой[2]. Кстати, гражданка Зильберт была приговорена именно за КРД.
Не смутившись отлупом, собеседник уточнил:
— Но она жива?
Я вздохнул:
— Жива… чего ей сделается? Но если через три месяца позицию не поменяет, то приговор будет приведен в исполнение.
Сталин, на какое-то время задумался и так же тихо ответил:
— Я ее знаю. Она нэ поменяет своих взглядов… Но это вэрный товарищ. Настоящый революционер. Такых волэвых товарищей мало…
Выпустив клуб дыма, я в упор посмотрел на собеседника:
— Понимаю. В нашей жизни кадры решают всё. Их надо всячески беречь. Только ведь сейчас вреда от нее, гораздо больше, чем пользы. И я даже не знаю куда эту пламенную особу можно пристроить, чтобы ее деятельность не разрушала все, что мы создаем.
Тот помолчал и неожиданно выдал:
— А еслы я… Лычно я возму ее на поруки? Я знаю чэм ее можно занят. Ви мнэ доверяете?
Вот офигеть! До этого наши пути никак не пересекались, только по газетным статьям друг о друге могли судить, а тут сразу — «доверяешь?». С другой стороны, зная кавказский менталитет сказать «нет» сейчас, это вот так вот сходу испортить отношения и заиметь если не врага, то стойкого недоброжелателя. Причем недоброжелателя, оскорбленного в своих лучших чувствах. На личностной, так сказать, основе. Блин… мелькнула было мысль просто предупредить Сталина что это весьма серьезный шаг. Хотел привести в пример Михайловского с Бергом. Это когда Виктор, при взятии на поруки, голову свою в залог поставил. Хотел, но, честно говоря, быстренько передумал. Нет, нынешний собеседник пока и близко не напоминал одного из самых сильных правителей России, под руководством которого была выиграна страшнейшая война. Не напоминал он и человека, от воли которого ссался весь просвещенный запад. Мда… не напоминал. Таким он станет (если станет) только лет через двадцать-двадцать пять. Но я-то знал какой потенциал таиться в этом грузине. И на пустом месте конфликтовать не хотелось. Тем более, что «донна Роза» мне никуда не уперлась.
Поэтому, на прямой вопрос просто кивнул:
— Вам — доверяю. Наслышан о вас от товарища Жилина. Так что можете ее забирать.
Собеседник важно наклонил голову:
— Благодару.
Как культурный человек я не стал напоминать о необходимости проведения повторного заседания трибунала о диссонировании предыдущих обвинений. Иосиф Виссарионович не дурак, он и сам догадается. Так же не стал говорить и о том, что в списках оппозиции, надиктованных Каменским, фамилия Джугашвили тоже присутствовала