— Отличный выбор, — неожиданно говорит Ник. Лезет в стройный лес бутылок и достаёт нужную. Читает на этикетке. — Ликер Baileys Original Irish Cream. Такой подойдет?
— Вполне.
Наливает мне в пузатый фужер, себе в такой же, но коньяка. Что он там пьет? А, ну конечно. Hennessy X.O. То есть Extra Old. Кто бы сомневался. Здесь уже и порядок цен, насколько мне известно, совсем другой. Особенно когда напиток оригинальный. Это уж наверняка. Ясно, что паленый на таком самолёте никогда не окажется.
— Давайте выпьем за ваше счастливое освобождение из цепких лап тайского правосудия, — предлагает Ник тост.
— Давайте, — пожимаю плечами.
Мы чокаемся, отпиваем немного. Мой собеседник, который только что собутыльником стал, оказывается, гурман. Употребляет коньяк, словно заправский ценитель. То есть согревает его, закрыв бокал наполовину ладонью, затем вдыхает крепкий аромат, раскручивая немного посуду. После отпивает совсем чуть-чуть.
— Лена, можно нескромный вопрос.
— Зависит от степени нескромности.
— У вас есть молодой человек? Или, может быть, жених?
— С чего такой интерес к моей личной жизни?
— Чисто дружеский. Вы же у меня интересовались. Там, на острове.
«Надо же, запомнил», — думаю.
— Я ни с кем не встречаюсь, — отвечаю, бросая короткий взгляд на его лицо. И что же вижу? Радость! У него в глазах она вспыхнула огоньками. Ну и дела. С чего вдруг?
— У вас есть тип, назовём его… мужчиной вашей мечты?
— Ага, есть, — мне первая рюмочка ликёра так хорошо зашла, настроение повысилось, вернулось игривое настроение. — Знаете такого актера, Райана Рейнольдса?
— Это который Дэдпула играет?
— Точно.
— Он ведь женат.
— Я не собираюсь его отбивать у жены! — смеюсь, поскольку лицо у Ника стало такое растерянное.
— Ну да, верно, что это я… — бормочет он.
— Так вот. Это и есть мой любимый тип мужчины. И я не про Дэдпула, конечно. А про Райана. Он безумно любит свою жену, но при этом у него прекрасное чувство юмора, они постоянно шутят друг над другом, но делают это очень по-доброму, а не как некоторые.
— То был камень в мой огород? — догадывается Ник.
— Угу. Булыжник.
— За что такая немилость?
— Или у вас память отшибло? Сколько вы надо мной стебались!
— Простите, миледи, я не думал, что это может каким-то образом задеть ваши чувства, — Ник говорит очень серьёзно, ему хочется верить.
— Хорошо, прощаю, — говорю великодушно.
— Благодарю вас, миледи.
— И перестаньте уже меня так называть. У меня имя есть!
— Хорошо, мил… Лена. Так можно?
— Нужно.
— Вот и прекрасно. Давайте выпьем, — предлагает Ник.
— За что?
— Ну… — он осматривает салон. — Скажите, Лена, вы бывали когда-нибудь в Риме?